Глава
восьмая
В
ИЕРУСАЛИМ
Игнатий
шел из Манрезы в Барселону, неся в котомке книги, тетрадь в
триста страниц, исписанную красными и синими чернилами, свои
заметки и несколько кусков хлеба, которые он согласился
принять от своих друзей в Манрезе.
Кто мог бы
предполагать, что этот бедняк был уже восхищен до самых
высоких созерцаний, и что эта котомка заключала в себе все
его озарения у Кардонера, то есть по меньшей мере ту малую
книгу, которая перевернет столько душ и которой мудрецы
мира сего объявят беспощадную войну.
В ожидании
отхода корабля в Италию в Барселоне он продолжал вести ту
жизнь, какую проводил в Манрезе: по-прежнему он молился в
церквях, ходил за страждущими в больницах, говорил, когда
представлялся случай, о Боге, просил хлеба и немного еды в
дорогу.
Приведем
лишь один эпизод из его трехнедельного пребывания в большом
городе. Однажды он обратился за подаянием к встреченной им
высокопоставленной барселонской даме; последняя, очевидно,
пораженная его изящными манерами и полагая, что перед ней
молодой человек благородного происхождения, но опустившийся
до бродяжничества, возмутилась и решила дать ему вместо
милостыни урок: «Нужно очень низко пасть, чтобы ходить так
по свету. Возвращайтесь-ка к вашим родителям, от которых вы
сбежали в поисках приключений». Игнатий ответил ей весьма
смиренно: «Я вам благодарен, госпожа, за советы. Вы очень
верно сказали: я погибший человек и большой грешник».
Тронутая такими словами, дама поспешила дать ему милостыню
и немного хлеба в дорогу.
Корабль
отплыл 23 марта 1523 г. Владелец
судна соглашался взять нашего паломника без платы, как
палубного пассажира, но с условием: он должен обеспечить
себя едой. У Игнатия был хлеб и даже небольшая сумма денег.
Но в этот момент перед ним встал вопрос совести: нужно ли
сохранять эти деньги, разве не будет это оскорблением
Провидения? И он решил этот вопрос по-своему. Перед тем,
как подняться на корабль, он оставил деньги на скамейке. «Я
чувствовал себя, — говорил он, — в совершенном согласии с
верою, надеждою и любовью».
Через пять
дней он прибыл в Гаэту и оттуда пришел в Рим...
Мы знаем
лишь один эпизод, относящийся к его краткому пребыванию в
Риме. Однако эпизод этот занимает особое место в жизни
Игнатия. Он хотел лично видеть Папу, Адриана VI, чтобы
получить от него благословение и разрешение совершить
паломничество в Иерусалим. Будучи испанцем, он легко добился
аудиенции.
Игнатий у
ног Папы!..
Через
несколько лег, на этот раз вместе с сотоварищами, он снова
окажется у ног иного преемника Петра, Павла III. Но тогда
перед Папой предстанет не безвестный паломник из Манреза, а
основатель Общества Иисуса, ходатайствующий об утверждении
Устава нового Ордена с обетом совершеннейшего послушания
всякому повелению Римского Первосвященника.
Получив
благословение Папы, он пешком отправился в
Венецию
В среду
пятнадцатого июня, между шестью и семью часами утра, корабль
отплыл в Святую Землю; на его борту находилось 20
паломников. Первого сентября они прибыли на место. В порту
паломников встретили францисканцы, которые затем на
протяжении двух недель водили их по Иерусалиму, Вифлеему и
Иордану.
Игнатий
умалчивает о своих переживаниях на родине Спасителя.
Вероятно, они были очень глубокими, если судить по его
поступку, совершенному им в конце пребывания на Святой
Земле, — он обратился с просьбой к настоятелю
францисканцев: «Отче, я хотел бы остаток моих дней провести
в вашем монастыре».
Покидая
Барселону, Игнатий отправлялся в паломничество по Святым
Местам, но теперь он мечтал жить там, где жил Христос.
Настоятель согласился, но должен был запросить провинциала.
Последний отказал... Игнатий вынужден бы вернуться в
Барселону.
И все же
мысль об апостольстве еще долго не оставляла Игнатия, и мы
увидим на Монмартре — святого и его сотоварищей, дающих
следующий обет: по окончании учения отправиться в Венецию,
а оттуда в Святые Места, дабы проповедовать там
христианство.
Игнатий
постоянно и во всем искал волю Божью. «Что же мне делать?» —
спрашивал он себя, получив отказ. Вероятно, это вопрошание
неотступно стояло перед ним в течение долгого времени. И в
конце концов он понял, что, прежде чем отдаться
апостольству, необходимо приобрести знания, которых ему не
хватало.
Вот почему
по возвращении в Барселону этот тридцатитрехлетний муж сел
за одну парту с детьми в начальной школе латинского
языка.
Кто знает,
не призвал ли его исходящий свыше свет: «БУДЬ
СВЯЩЕННИКОМ!»

|