III. Религиозная жизнь  

После оккупации территории УССР фашистскими войсками католики области попытались восстанавливать закрытые советской властью католические храмы, возобновлять религиозную жизнь приходов.  

Так, в 1941 году вновь принял верующих кафедральный собор св. Петра и Павла в г. Каменце–Подольском, где с 1930 года[1] советская власть организовала областной музей атеизма.[2] Бывали случаи, когда в некоторых открытых католических храмах, католики проводили богослужение совместно с верующими православной церкви.[3] 

Когда осенью 1941 года в Хмельницкую область прибыли священники Львовской и Луцкой епархий, верующие из разных католических общин показывали прибывшим священникам, тайники с религиозными вещами.[4] Это были различные церковные вещи, которые удалось скрыть во время конфискации церковного имущества в двадцатых годах ХХ века. Так, например, в 1941 году в г. Городке в открытой часовне был выставлен известный чудотворный образ св. Антония Падевского, который укрывала местная католичка со времени конфискации церковного имущества в двадцатых годах ХХ века.[5]  

Оккупационные власти основной (с точки зрения количества верующих) религией на этих землях считали православие. Они прекрасно понимали, какую роль играет православная церковь в жизни местных жителей, поэтому способствовали возрождению деятельности православных общин, не забывая при этом напоминать о преступной антирелигиозной политике советской власти.[6] Иными конфессиями оккупационная власть практически не интересовалась, если, конечно, они не мешали ей водворять свои порядки. Во всех газетах, издаваемых на территории Хмельницкой области с сентября 1941 года по март 1944 года, а это „Урядові Дунаєвецькі вісті”, „Дунаєвецькі вісті”, „Лятичівські вісті”, „Нова Шепетівщина”, „Нове життя”, „Подолянин”, „Вірним шляхом”, „Світлий промінь”, „Український голос”, статьи информировали о деятельности православной церкви. Если иногда и печатались статьи о жизни РКЦ, то касались они деятельности католической церкви за пределами Украины. Так в газете „Вірним шляхом” была напечатана статья о том, что с июня по сентябрь 1943 года в Италии от англо-американских налётов погибло 1374 священника, монахов и монахинь.[7] В газете „Нова Шепетівщина” в марте 1942 года была напечатана статья о письме Сталина к Папе Римскому.[8] В газете „Дунаєвецькі вісті” в мае того же года разместили статью, в которой сообщалось о том, что Сталин обратился за помощью к Папе Римскому.[9] В газете „Урядові Дунаєвецькі вісті” в июне 1943 г. была напечатана статья, сообщающая о том, что в Италии в результате бомбёжек уничтожено 120 храмов.[10] В газете „Український голос” в октябре 1941 года появилась статья о том, что Рузвельт якобы пытался склонить Папу Римского к американо–еврейскому сотрудничеству.[11] В газете „Подолянин” в марте 1944 года напечатали о том, что кардинал Шустер из г. Милана высказал протест против уничтожения бомбами монастыря в Монте Кассино.[12] 

Изначально фашисты лояльно относились к местному католическому населению. Было разрешено открывать храмы и практиковать веру. Таким образом они хотели противопоставить себя советской власти, уничтожавшей религию и закрывавшей храмы. На фоне этого противопоставления новая оккупационная власть выглядела толерантной по отношению к католикам. Но вскоре фашисты прекратили изображать благородство, началось преследование католиков. Это немедленно вызвало ответную реакцию и враждебное отношение католиков к оккупационной власти. Ещё более напряжёнными, можно сказать, нетерпимыми, стали католики–миряне, когда фашисты начали расстреливать католических священников.[13] Как упоминалось выше, в октябре 1941 года в г. Каменце–Подольском на глазах местных католиков были зверски убиты после пыток два священника Юзеф Туркевич и Ян Боярчак.[14] 

С момента возвращения советской власти в 1944 году в УССР и практически до конца 1945 года, советская власть показывала своё лояльное отношение к католикам. В первые послевоенные месяцы прекратилось грубое вмешательство в жизнь религиозных общин, практиковавшееся в довоенный период. Поначалу светским верующим и священникам в основном удавалось не допустить закрытие храмов советской властью. Религиозная жизнь протекала более–менее спокойно.[15] Но были и неприятные моменты. Так, например, директор бывшего музея г. Каменца–Подольского несколько раз заходил в действующий кафедральный собор и предлагал католикам освободить костёл, поскольку это, якобы, здание музея. В с. Замехов Новоушицкого района в августе – под предлогом необходимости использовать здание под склад зерна, костёл был зарыт. В с. Струга Новоушицкого района местные католики вместе со священником Михаилом Жуковским проводили богослужение под открытым небом, поскольку здание костёла и здесь использовалось как зернохранилище. Спустя несколько месяцев костёл всё же был передан католикам. В селе Заставцы Старосинявского района местный костёл (единственный во всём районе!) передали в пользование православным.[16] А в Гречанах (микрорайон г. Хмельницкого) бойцы воинской части трижды взламывали замок в католической каплице и уносили оттуда вещи верующих. Но подобные незаконные действия пресекались, исполком принимал должные меры к их устранению.[17]  Иногда имело место и грубое вмешательство в жизнь католической общины области. Так по требованию Смотричского, Городоцкого, Берездовского, Михампольского, Сатановского и Волочиского райисполкомов были изъяты у верующих католиков некоторые храмы для использования под склады зерна или под культурно–просветительские учреждения.[18] 

Таким образом, если взглянуть в целом, то, несмотря на все ужасы и лишения, обрушившиеся на жителей области в военный и послевоенный периоды, жизнь католических общин серьёзно оживилась. С сентября 1941 года на оккупированной территории Хмельницкой области начали официально функционировать различные религиозные общества. Открывались закрытые прежде церкви, костелы, молитвенные дома.[19] В 31 католической общине, действовавшей на территории Хмельницкой области, было 32.886 верующих католиков. Большинство католиков были носителями польской культуры и считали себя поляками. Но всё же были среди них и католики, считавшие себя украинцами.[20]  

В целом за период Второй мировой войны на современной территории Хмельницкой области был открыт 31 католический храм. Процесс открытия костёлов и возобновления их деятельности происходил с сентября 1941 года вплоть до 1945 года.[21] К примеру, в 1941 году было открыто 18, в 1942 году – 10, в 1943 году – 1, а в 1944 году – 2 католических храма. В 1945 году католики подали в отдел религиозных культов 14 ходатайств об открытии католических храмов, но официально в просьбе было отказано под предлогом того, что здания использовались под хозяйственные и культурно–просветительские цели, а часть их занята была под молитвенные здания верующих православной церкви. [22] А уже в самом начале 1945 года из г. Москвы пришло распоряжение, запрещающее Уполномоченным по делам религии регистрировать религиозные общины, если в них нет постоянного служителя культа.[23] Начинался очередной период притеснений, а со временем и открытых гонений на РКЦ в Хмельницкой области. 

В документах переписки Каменец–Подольского облисполкома о религиозных культах за период с января по ноябрь 1945 года указывается, что „ в ряде районов области, особенно граничащих с Тернопольской и Житомирской областями, появляются бродячие священники, умышленно уклоняющиеся от регистрации, однако, не имея документа о регистрации, проводят богослужения”.[24] Это вызывало особую ярость у представителей советской власти. 

Во время Второй мировой войны во многих католических общинах действовало Братство Святого Розария. Так, например, активную религиозную жизнь вело братство в районном центре Полонном.[25] Некоторые священники тайно продолжали катехизацию детей: „В отдельных районах отмечены случаи обучения служителями культа церковному вероучению несовершеннолетних под видом организации из них церковного хора”.[26]    

Несмотря на очень тяжёлое материальное положение, католические общины Хмельницкой области передали в фонд обороны 13.000 рублей, семьям военнослужащих 15.000 рублей, раненым и находящимся в госпиталях 50.000 рублей, что в общем составляет 78.000 рублей.[27] Помогали католики и своим прихожанам: „Отмечены случаи, когда в приходах устраиваются «чёрные кассы» для снабжения и вознаграждения лиц, родственники которых репрессированы советской властью”.[28]  

Нельзя сказать, что жизнь католиков области в первые постоккупационные месяцы была лёгкой. Но всё же, количество действующих общин было достаточно велико.  Если сравнивать количество зарегистрированных католических общин на территории Хмельницкой области с зарегистрированными католическими общинами на территории 7 областей УССР, где компактно проживали католики  (не считая западные области), то очевидно, что в 1945 году Хмельницкая область входила в тройку областей, где было наибольшее количество зарегистрированных католических общин: в Хмельницкой области их было 31, в Винницкой области – 40, в Житомирской – 33, в Одесской – 2, в Днепропетровской – 2, в Харьковской – 1, в Киевской – 1, в Черниговской – также лишь одна.[29]  

Опираясь на данные архивных материалов ГАХмО, приводим в алфавитном порядке все местности Хмельницкой области, где в годы Второй мировой войны функционировали католические общины, а также фамилии священников, обслуживавших их.  

1.           Берездов – зарегистрированного священника не было.  

2.           Виньковцы – обслуживал священник Жуковский Михаил. 

3.           Голозубинцы – зарегистрированного священника не было.[30]  

4.           Городок обслуживали священники Олень Антоний,[31] Ольшаньский Ян.[32]  

5.           Деражня – обслуживал священник Ковальский Юлий. 

6.           Замехов – обслуживал священник Жуковский Михаил. 

7.            Залесцы – зарегистрированного священника не было.  

8.           Зиньков – обслуживал священник Жуковский Михаил.  

9.           Зиньковцы – обслуживал священник Ольшанский Ян.  

10.      Изяслав – обслуживал священник Милевский Доминик.[33]  

11.      Каменец–Подольский – обслуживали священники Туркевич Юзеф, Боярчак Ян,[34] Кукурудзинский Адольф,[35] Бень Александр,[36] Жуковский Михаил,[37] Ольшанский Ян,[38] а также парализованный священник Дворжецкий Владислав.[39]  

12.      Красилов – обслуживали священники Кучинский Юзеф,[40] Ковальский Юлий, Музыка Яцек.  

13.      Китайгород – обслуживал священник Жуковский Михаил.  

14.      Колыбань – обслуживал священник Ковальский Юлий. 

15.      Куманов – обслуживал священник Ольшанский Ян.  

16.      Купин – обслуживал священник Ольшанский Ян.  

17.      Кутковцы – обслуживал священник Ольшанский Ян.  

18.      Летичев – зарегистрированного священника не было.  

19.      Маниковцы – обслуживал священник Жуковский Михаил. 

20.       Михамполь – обслуживал священник Жуковский Михаил.  

21.      Мукаров – обслуживал священник Жуковский Михаил.  

22.      Орынин – зарегистрированного священника не было.[41]  

23.      Полонное – обслуживал священник  Козич Раймунд.[42]  

24.      Сатанов – обслуживал священник Маколондра Лука. 

25.      Сказинцы – обслуживали священники Ковальский Юлий, Ольшанский Ян.[43]  

26.      Славута – обслуживали священники Кучинский Юзеф,[44] Милевский Доминик.  

27.      Староконстантинов – обслуживал священник Ковальский Юлий.  

28.      Струга – обслуживал священник Жуковский Михаил.  

29.      Тынна – обслуживал священник Ольшанский Ян.  

30.      Фельштын – обслуживал священник Ольшанский Ян.  

31.      Хмельницкий – обслуживал священник Ковальский Юлий.[45]  

32.      Гречаны (микрорайон Хмельницкого) – обслуживали священники Фольцик Марьян,[46] Ковальский Юлий.  

33.      Шаровка – обслуживали священники Ковальский Юлий, Ольшанский Ян.  

34.      Шепетовка – обслуживал священник Милевский Доминик.  

35.      Ярмолинцы – обслуживал священник Ольшанский Ян.[47]  

Подводя итог, необходимо заметить, что с момента нападения в 1941 году фашистских войск на СССР на территории Хмельницкой области началось массовое возрождение религиозной жизни. Несмотря на очень тяжёлые условия, возрождение католической церкви продолжалось всю войну, но, к сожалению, по окончанию Второй мировой войны закончилось  время  возрождения и начался долгий период подпольной религиозной жизни.