ПУТЬ МЕДИТАЦИИ  

IV 

Я говорил, что первый шаг при медитации состоит в освобождении от беспокойств, страхов и в осознании разного рода. И я ссылался на слова Иисуса: «Посему говорю вам, не заботьтесь для души вашей…». В ответ на это я могу услышать: «Очень хорошо! Это звучит прекрасно. Но возможно ли? Могу ли я избавиться от страхов и беспокойств? В конце концов, любой психолог скажет вам, что беспокойство глубоко укоренилось в человеческой душе, пропитало память, при каждом удобном случае возвращая ее к первому крику, который мы издали, едва появившись из чрева. А когда мы проходим через слои сознания при медитации, новое беспокойство, или старое – подавленное, – поднимется к поверхности ума… И вы говорите мне, что надо просто сидеть и отпускать его! Так ли уж это просто?» 

Тоже правильное возражение. И в ответ на него я должен снова сослаться на Нагорную проповедь, которая подчеркивает один очень важный момент: «Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! … Отец ваш небесный знает, что вы имеете нужду…» (От Матфея, 6:30,32). Иисус говорит здесь о вере, о том, что ваш Отец заботится о вас, что он защищает вас, что вы любимы. Да, вы можете быть величайшим грешником в мире. Вы можете совершить самые гнусные преступления; но вы все-таки любимы вашим Отцом, кто «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (От Матфея, 5:45). И я могу отпустить беспокойство, как и сознание своей греховности, будучи любимым, расти, приобретать большую глубину и становиться непоколебимым источником силы. 

Иисус выразил это очень поэтически. «Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры?» (От Матфея, 6:30). Ваш Отец, который защищает птиц небесных, не более ли защитит вас, поскольку вы имеете большее значение, чем они. Вы –  безмерны. 

Я любим. Я безмерен. Чтобы принимать это, надо быть глубоко верующим. Всем известно, что многие, слишком многие люди презирают себя, ощущают сверлящее чувство вины и болезненное – недостойности. И им Иисус говорит: «Не беспокойтесь. Вы важны. Вы ценны. Если цветы и птицы ценны, то сколь более ценны вы!» 

Вышесказанное имеет величайшее практическое значение. Когда вы сидите в медитации, восстановите свое персональное достоинство, помните, что вы – величайшая ценность. «Со мной и с вами все в полном порядке». Достижению такого состояния сознания в медитации будет способствовать окружение, создающее атмосферу внутренней безопасности. Этому поможет выбор спокойного места, соответствующей одежды. Этому поможет положение тела, которое выражает ваше достоинство и дает вам ощущение того, что все хорошо. А затем вы можете тихо повторять слова Иисуса, о которых я уже писал. Или – слова Иеремии: «Любовью вечною Я возлюбил тебя» (Иеремия, 31:3). Или слова Иисуса: «Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога и в Меня веруйте» (От Иоанна, 14:1). Святое Священное писание изобилует фразами, которые велят нам иметь веру и не бояться. «Но Он сказал им: это Я, не бойтесь» (От Иоанна, 6:20). «Бог есть любовь». 

И с тонким вкусом этих слов вера входит в ум и сердце, тело и дыхание, становясь единой с вашим существом. Иногда могут случаться моменты огромной радости и освобождения, когда избавленные от беспокойства вы можете воскликнуть с Павлом: «Живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (К Галатам, 2:20). 

Позвольте мне повториться, я не говорю, что следует рассуждать и думать о вере. Всего лишь следует сесть молча, впитывая любовь Бога в глубину своего существа. «А молясь, не говорите лишнего, как язычники; ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны» (От Матфея, 6:7). Вере не нужно много слов. Подобно тому, как мужчина знает, что он любим женщиной, или женщина знает, что она любима мужчиной, постоянно пребывает в этом убеждении, не рассуждая, так и тому, кто верит, что любим Богом, не нужно думать об этом много. Важно получать и продолжать получать огромную любовь, которая снисходит, которая затопляет нас и от которой мы взлетаем, как птицы небесные. 

Возможно, мы даже могли бы сказать, что в основе христианской медитации лежит искусство быть любимым. Если кто-то написал книгу под названием «Искусство любви», то, возможно, кто-нибудь еще мог бы написать «Искусство быть любимым». Можно научить людей открывать свои сердца любви, как человеческой, так и божественной; не ставьте препятствий на этом пути. «Песня Песен» рассказывает о раскрытии двери Возлюбленному. И Иисус говорит: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною». (Откровение, 3:20). Если мы хотим медитировать, мы должно узнать искусство сидения в безмолвии с открытой дверью. 

Так давайте вспомним, что любовь Бога, обретенная в медитации, делает нас все больше и больше находящимся «в порядке». Она очищает; она реализует; она оправдывает (если я могу использовать термин Павла) и делает нас святыми. Мистики, подобные автору «Облака», говорят нам, что созерцание делает нас красивым не только на взгляд Бога, но и на взгляд мужчин и женщин, которые имеют глаза, чтобы узреть такой тип красоты. И Павел называет братьев «святыми». 

Я говорил о христианской вере. Но какова роль веры в медитации буддистов? Какова роль веры в дзене? 

Несомненно, некоторые мои читатели думают, что не существует вообще веры в дзене и весьма небольшая вера присутствует в любой форме буддизма. Такое впечатление создает популярная литература по предмету, предпочитающая подчеркивать в буддизме человеческий фактор, а не веру, искомую Западом. К тому же, человеческий фактор продается нынче лучше, чем вера. 

Но, в действительности, буддизм основан на вере. Это особенно истинно для буддизма Чистой Земли, который возник в Северной Индии в начале христианской эры и стал чрезвычайно популярен в Азии. Чистая Земля – это религия веры, чистой веры, в которой Амида Будда дал обет охранять всех существ, призывающих его по имени с верой. Другими словами, тот, кто поизносит имя Амиды Будды с верой в него (и это повторение имени называется нембутсу), освобождается от плохой кармы и получает возрождение на Чистой Земле. Среди буддистов этого направления существует форма медитации, состоящая просто в повторении имени, снова и снова, и снова с преданностью и доверием, с верой в милосердие Амиды и в действенность его клятвы. Сходство с христианской «Иисусовой молитвой» столь очевидно, что на этом здесь можно и не останавливаться. 

В дзене тоже мастера постоянно настаивают на необходимости пребывания в большой вере. Она утверждается в словах «Трех прибежищ», которые постоянно читаются в храмах и звучат следующим образом: 

Я верую в Будду.  

Я верую в дхарму.  

Я верую в сангху. 

(или 

Я иду в поисках прибежища к Будде. 

Я иду в поисках прибежища к дхарме. 

Я иду в поисках прибежища к сангхе). 

Здесь дхарма означает закон; а сангха – религиозное общество. Это тройное утверждение могло бы стать параллельной молитвой для христианина: 

Я верую в Иисуса. 

Я верую в Библию. 

Я верую в Церковь. 

Думаю, что без трех названных элементов основной веры подлинная религиозная медитация невозможна. 

Мой читатель может отмечать наличие большого религиозного напряжения в святых книгах – сутрах, Библии. И серьезно медитирующие христиане, и буддисты должны постоянно читать свои святые книги с любовью и преданностью. Подобное напряжение может присутствовать и в весьма небольшом содружестве (даже состоящем из мужа и жены), которое является составляющей частью большей группы, то есть Церкви. Без этого медитация легко убредает в туманы иллюзии. 

Конечно, при поверхностном взгляде, слова буддистов о вере часто сбивают с толку. Шунрю Судзуки, например, может написать: «Я обнаружил, что необходимо, совершенно необходимо верить в «ничто». То есть, мы должны верить во что-то, не имеющее ни формы, ни цвета – что-то, существовавшее прежде, чем все формы и цвета появились» (Ш. Судзуки, стр. 112). Под словами о необходимости верить в «ничто», Судзуки имеет в виду (что ясно из его последующих страниц) необходимость придерживаться этого «ничто», а не высказывать какие-либо идеи о Боге, или размышлять о нем. Необходимо верить во что-то без формы. Здесь он предлагает нечто очень близкое к чистой, или обнаженной вере Св. Иоанна Креста. Но я не могу останавливаться на этой теме, поскольку дискуссия о буддийской без-вещности слишком далеко увела бы нас в сторону. 

Понятно, что вера буддиста отличается от веры христианина, как Будда отличается от Иисуса и дхарма от Евангелия. Тем не менее, у них есть и что-то общее. Каков же общий знаменатель? 

Я сам верю в существование внутреннего убеждения: «все хорошо». Ясно, что никакой подлинный буддист не скажет, что «все хорошо, поскольку Бог любит мир»; но и ему требуется состояние внутренней безопасности, основанное на убеждении, что все хорошо – внутренней безопасности при пребывании среди страданий, землетрясений, потопов, голода и войн. Все это выглядит абсолютно неправильным, плохим, но, фактически, – «все хорошо». «Все будет хорошо, и все будет хорошим, и все возможное будет хорошим», – писала Джулиана Норвич; и ее рефрен подхватывал Т.С. Элиот в «Четырех Квартетах». Этот рефрен одинаково пульсирует в медитации и христианина, и буддиста. 

Итак, я предлагаю христианину, который хочет медитировать, постоянно пребывать в медитации с убеждением, что все хорошо, что он любим Богом. Дайте ему продвигаться в чистой, обнаженной и молчаливой вере, которая освобождает от беспокойств.