Символ 8/1982
О КНИГЕ И. С. ГАГАРИНА "О ПРИМИРЕНИИ РУССКОЙ ЦЕРКВИ С РИМСКОЮ"
В 1894 г. известный русский историк В. А. Бильбасов опубликовал два письма Ю. Ф. Самарина, адресованных И. С. Гагарину. Речь в них шла о М. Ю. Лермонтове. В предисловии В. А. Бильбасов отметил, что "имя князя Гагарина, друга Самарина, Чаадаева, Тютчева", незнакомо русским читателям: "Его и прежде мало кто знал в России, никто не знает теперь; его труды, всецело проникнутые любовью к родине, совершенно неизвестны в России и мало кого интересуют за ее пределами"! Эти слова В. А. Бильбасова, относящиеся к концу девятнадцатого века, справедливы и для наших дней. Жизнь и труды И. С. Гагарина плохо известны на его родине, хотя он сделал немало для русской культуры и литературы. Достаточно сказать, что он впервые издал "Философические письма" П. Я. Чаадаева (1862) и способствовал публикации стихотворений Ф. И. Тютчева (1836, 1879). Не изучена и роль Гагарина в истории русской общественной мысли девятнадцатого века, в частности его полемика со славянофилами в сороковых-шестидесятых годах девятнадцатого века. Большую часть своей жизни И. С. Гагарин провел во Франции. В Париже он создал Славянскую библиотеку (1855), существующую и до сих пор. Во Франции Гагарин опубликовал много книг, основал религиозно-философский журнал "Этюд", регулярно печатался во французских периодических изданиях. Но и во Франции имя Гагарина почти забыто. В 1979 г. Славянская библиотека в Париже начала издавать журнал "Символ". Во всех вышедших в свет номерах журнала в разделе "Архив Славянской библиотеки" публиковались неизвестные рукописные материалы, извлеченные из бумаг И. С. Гагарина, хранящихся в Славянской библиотеке. В некоторых из этих публикаций упоминался труд Гагарина "Будет ли Россия католической?", его первая и наиболее известная книга. Книга эта была опубликована на французском языке в 1856 г., а спустя два года в Париже появился ее русский перевод. Однако в России труд Гагарина был практически неизвестен читателям ни на французском, ни на русском языках. Публикуемый ниже полный текст русского перевода книги Гагарина, по существу, впервые вводит это произведение в научный оборот. Эта публикация позволит читателям правильно оценить основные идеи Гагарина, о которых нельзя судить по высказываниям его противников-славянофилов. Так, например, Ю. Ф. Самарин писал, что книга Гагарина посвящена "вопросу о большей или меньшей вероятности обращения России в латинство". Спустя сто лет эта же мысль повторяется в журнале "Нева": "Всю свою долгую жизнь Гагарин помогал иезуитам окатоличить Россию, поставить ее под влияние Ватикана...". В действительности же идеи Гагарина были иными. Напомним читателю некоторые сведения из биографии Гагарина. В 1842 г. он перешел в католичество, в следующем году вступил в Орден Иисуса (иезуитов). Как отмечал его биограф П. Пирлинг, "... после перехода в католичество соединение Восточной Церкви с Западною стало заветной мыслью Ивана Сергеевича. Он ей посвятил свои труды, свою жизнь и остался ей непоколебимо верен до гробовой доски"'. В предисловии к книге И. С. Гагарин подчеркивал, что мысль о возможности длярусской Церкви "пристать к величественному лику Вселенской Церкви" занимала его "с юных лет", этой идее он "обрек всю жизнь свою". В первой главе рассматривался вопрос об обряде. Гагарин писал, что "дело идет не о поглощения Русской Церкви Римскою, а о примирении". Он указывал, что соединение Восточной и Западной Церквей не помешает Русской Церкви сохранить восточный обряд, в том числе и богослужение на славянском языке. Вторая глава книги была посвящена вопросу об отношениях Русской Церкви и государства. Русская Церковь со времен Петра Iокончательно потеряла самостоятельность и была подчинена государственной власти, управлялась Синодом. Далее, в третьей главе Гагарин обсуждал вопрос о русском духовенстве и доказывал, что единственное средство освободить Русскую Церковь от власти государства – вступить в переговоры с Римом об объединении Церквей. Глава Вселенской Церкви – Папа Римский станет гарантом независимости Русской Церкви. Это поможет "возвратить духовенству свободу и достоинство в той мере, которая совершенно необходима для того, чтобы оно могло выполнить свое высокое призвание" (стр. 51). С другой стороны, по мысли Гагарина, единство Церкви и власть Папы поможет русскому царю "обуздывать притязания духовенства" и не даст Русской Церкви возможности чрезмерно усилиться и "поглотить царскую власть" – последнее "неминуемо повергнет Россию во все ужасы безначалия". Автор подробно излагал догматические разногласия, которые разделяли в то время Католическую и Православную Церкви, и приходит к выводу, что "примирение возможно". Наконец, в четвертой главе своего труда Гагарин указывал, что в современном мире только Католическая Церковь противостоит революции в Европе. Он писал: "Несмотря на внешнюю сторону событий, в мире только две враждебные партии, два враждебных лагеря. С одной стороны Католическая Церковь водружает знамя Креста, под сенью которого процветает истинный прогресс, истинная гражданственность, истинная свобода, с другой – развивается знамя революции, около которого толпятся сонмы врагов Церкви". Гагарин считал, что революция угрожает и России. Именно поэтому он доказывал, что Русская Церковь должна вступить в диалог, а затем объединиться с Католической Церковью. По мысли Гагарина, только Вселенская Церковь и союз с Западом позволят русскому правительству предотвратить назревающую в стране революцию. Таково краткое содержание труда Гагарина. Один из исследователей определил взгляды Гагарина как "экуменические" и указал, что экуменизм был для Гагарина "лейтмотивом его неустанных трудов". Думается, что в таком определении присутствует некоторый элемент модернизации. Вероятно, можно называть Гагарина предтечей современного экуменизма. Но при этом следует, конечно, иметь в виду, что для Гагарина-католика " всемирное, вселенское, кафолическое начало" олицетворялось Католической Церковью и " европейской образованностью ". Гагарин употребляет термин " Католическая Церковь" в смысле " Кафолическая " , то есть Вселенская. В публикуемом труде Гагарина легко заметить некоторые неясности, связанные, прежде всего, с неточностями словоупотребления. Название книги Гагарина "Будет ли Россия католической?" следует понимать так - войдет ли Русская Церковь в общение со Вселенской Церковью. Название книги в русском переводе - "О примирении Русской Церкви с Римскою" также неточно. Речь идет о воссоединении Русской Церкви со Вселенской Церковью. Эти неточности очень повредили книге Гагарина: его противники-славянофилы часто использовали их, для того чтобы исказить смысл его книги. Вероятно, читатель заметит также некоторую наивность автора. Но не следует забывать, что книга вышла в свет в 1856 г., когда, после смерти Николая I и поражения России в Крымской войне, Александр II объявил о начале новой эпохи - эпохи реформ. В 1866 г., спустя десять лет после выхода книги, И. С. Гагарин писал Ю. Ф. Самарину, что манифест Александра II "... был предисловием нового царствования, и я всегда буду гордиться тем, что я, отлученный от России, не имея с ней почти никаких сношений, не читая тогда русских газет, ни на одно мгновение не усомнился и расслышал в этом дальнем благовестии начинающийся говор нового века". На первых страницах книги Гагарин цитировал манифест Александра II по поводу окончания Крымской войны и заключения мира. Он обращался к Александру II с предложением начать переговоры с Римским Папой о восстановлении единства Церквей и, несомненно, верил в такую возможность. Иллюзии, связанные с началом царствования Александра II, были свойственны в эти годы не только Гагарину. Так, например, А. И. Герцен в первом номере "Полярной звезды" (1855) обратился к новому русскому императору с открытым письмом. Герцен в то время также верил в благие намерения царя и считал, что русское правительство может провести необходимые реформы. Книга Гагарина выросла из его переписки с Ю. Ф. Самариным и И. В. Киреевским в начале сороковых годов. Полемика со славянофилами началась в связи с выходом в свет книги А. Н. Муравьева "Правда Вселенской Церкви о Римской и прочих патриарших кафедрах". Гагарин хотел найти в книге Муравьева ответ на свои вопросы и сомнения по поводу расхождений в учении между Православной и Католической Церквами!. В переписке Гагарина с Самариным и Киреевским рассматривались главным образом вопросы об исхождении Святого Духа и о первенстве Папы, но говорилось и об основных началах Вселенской (Кафолической) Церкви. В письме к Киреевскому от 16/28/ октября 1842 г. Гагарин подчеркивал, что Церковь "должна быть: 1) духовная; 2) единая; 3) всемирная; 4) независимая от народов"!. Далее он писал; "То, что Вы называете духом Запада, есть ничто иное, как сие начало - кафолическое, которым все проникнуто в Европе: Церковь и образованность, мысли и обычаи, наука и история"!. Все эти мысли были развиты Гагариным в его книге. В труде Гагарина отразились его многолетние раздумья об одной из главных проблем русской истории - отношениях России и Запада. Именно в связи с этой проблемой Гагарин давал в своей книге оценку двум направлениям русской общественной мысли того времени западникам и славянофилам. Гагарин критически оценивал оба эти направления, видя их слабые и сильные стороны, но симпатии его были все же на стороне западников. Гагарин считал, что после реформ Петра I история России неразрывно связана с историей Европы: "Петр, несомненно, ввел Россию в круг европейского общества... Россия вышла из своей опричности и воротиться к ней решительно не хочет". Спустя десять лет после опубликования книги, в письме к Ю. Ф, Самарину, Гагарин уточнил и окончательно сформулировал свои мысли о западниках и славянофилах. Резкую оценку Гагарин дал славянофилам: "Мы вправе видеть в Вашем направлении узкую и слепую ненависть ко всему европейскому, мы вправе сказать, что Вы вместо имени славянофилов заслуживаете имя европофобов". Книга Гагарина несет на себе следы влияния П. Я. Чаадаева. Гагарин высоко ценил Чаадаева, называл его "глубоким и оригинальным мыслителем". В 1862 г. в предисловии к составленной им книге сочинений и писем Чаадаева он писал: "Язнал и любил Чаадаева. В 1833 г в Мюнхене знаменитый Шеллинг говорил мне о нем как о человеке наиболее замечательном из всех людей, которых он знал. Спустя два года, в Москве, я сошелся с ним и убедился, что в отзыве Шеллинга ничего не было преувеличенного. Бывая в Москве, я часто виделся с этим замечательным человеком и подолгу беседовал с ним. Эти сношения имели громадное влияние на мою будущность, и я исполняю долг благодарности, громко заявляя, что я всем обязан этому человеку ". К сожалению, история отношений Чаадаева и Гагарина, влияние Чаадаева на творчество Гагарина еще не изучены. Исследователи лишь в самой общей форме отмечали, что "можно проследить прямые контакты между Чаадаевым и Гагариным", а также что в тридцатых годах мысль Гагарина развивалась в "сильной зависимости от Чаадаева". Публикуемая ниже книга Гагарина дает все основания о влиянии идей Чаадаева на Гагарина не только в тридцатые годы, но и позже – в сороковых и пятидесятых годах девятнадцатого века. В истолковании истории Гагарин исходит из концепции мирового исторического процесса, изложенной Чаадаевым в "Философических письмах". Он также придерживался мысли Чаадаева, что все достижения западноевропейской цивилизации связаны с Церковью. Церковь в Западной Европе объединяла разные народы и способствовала их культурному прогрессу. История России также рассматривалась Гагариным в плане чаадаевских идей. В своем труде Гагарин исходил из того, что Россия как бы отпала от цивилизованного сообщества наций и застыла в своем развитии – в большой степени по вине Византии. Наконец, Гагарин развил мысли Чаадаева о Вселенской Церкви. У Чаадаева эти идеи были сформулированы в общей форме. Гагарин в своей книге дал конкретный план восстановления единства Церкви – при этом он неоднократно подчеркивал, что это длительный процесс, который должен начаться с диалога. Сразу же после выхода в свет книга Гагарина вызвала большой интерес. Уже на следующий год она была переведена на немецкий и испанский языки, многочисленные отклики на нее появились в России, Франции, Германии и Англии. Труд Гагарина породил большую полемическую литературу. Достаточно сказать, что разбору и критике труда Гагарина посвятили свои книги и брошюры А. С. Хомяков, А. Н. Муравьев, И. Яхонтов, С. Барановский, Сушков и др. Гагарин ответил некоторым из своих критиков. Так, он написал и опубликовал подробный ответ на брошюру А. С. Хомякова; несколько статей и заметок Гагарина появилось во французских периодических изданиях. Среди бумаг Гагарина сохранилась его большая статья – ответ Яхонтову. Анализ всей этой полемической литературы требует специального исследования. Русский перевод книги Гагарина вышел в свет в Париже в 1858 г. Переводчиком ее был друг и многолетний сотрудник Гагарина Иван Матвеевич Мартынов (1821-1894). Филолог и историк, Мартынов окончил Петербургский университет. В 1845 г. он перешел в католичество, затем вступил в Орден Иисуса (иезуитов). Рукопись и корректура перевода книги, вероятно, просматривались самим Гагариным.
О ПРИМИРЕНИИ РУССКОЙ ЦЕРКВИ С РИМСКОЮ
IV. ИЛИ КАТОЛИЦИЗМ, ИЛИ РЕВОЛЮЦИЯ | |
