Париж.
16 февраля 1838года
Выехал
из Лондона на почтовых в понедельник вечером
(Официальное
назначение Гагарина сверхштатным чиновником русского
посольства в Париже было подписано 13—25 апреля 1838
г.). Приключение,
достаточно неинтересное, с женщиной из Четама
(Четам
— город в графстве Кент, расположенный на берегу
Ла-Манша),
которая утверждает, что имеет мужа и детей, но что она
влюблена в меня; она назначила мне свидание в Лондоне.
Переход до Булони был очень приятен. Прибытие во Францию;
появление таможенников. Удовольствие от звуков французской
речи; обед табльдот; забавный вечер, проведенный за
наблюдениями в кафе; неприятная ночь в Булони; на следующее
утро я поехал в Париж на дилижансе; сильный холод; прибыл в
Париж утром в четверг. Посольство. Барышня
Лабенская (Лабенская
— возможно, дочь одного из двух Лабенских: Михаила Ивановича
(1785-1841), с 1816 г. служившего в русской миссии в Париже
и с 1832 г. занимавшего там должность генерального консула,
или Ксаверия Ксаверьевича (1800-1855) — польского дворянина,
состоявшего на русской дипломатической службе, и
одновременно парижского литератора).
Пален
(Граф
Петр Петрович Пален (1778-1864) — генерал-адъютант, русский
посол в Париже в 1835-1851 гг.).
Приезд домой; разговоры и болтовня; купание; прогулка по
улицам; обед дома; концерт на улице Сен-Онорс; сегодня, в
пятницу, я встал рано; газеты, завтрак, покупки.
Тургенев (Александр
Иванович Тургенев (1784-1845) — археограф и литератор, брат
декабриста Н. И Тургенева, друг Л. С. Пушкина, Н, Л
Жуковского, П. А. Вяземского, П. Я Чаадаева)
дал
мне брошюру Вяземского о пожаре
(Речь
идет о статье П. А. Вяземского «Пожар в Зимнем дворце»,
которая была напечатана в «Gazette de France»)
;
было бы невозможно написать лучше. Барант
(Гильом-Проспер
Брюжьер, барон де Барант (1785-1866) — французский историк,
публицист и политический деятель, в 1835-1841 гг. посол
Франции в Петербурге)
, который жалуется на равнодушие во Франции к политике? Г-жа де
Нерво, которая плачет по Петербургу, и ее муж, который над ней
смеется. Визиты с матерью (Мать
Гагарина — Варвара Михайловна Гагарина, рожд. Пушкина
(1779-1854)).
Г-жа де Курваль — дочь Моро (Жан-Виктор
Моро (1763-1813) — французский генерал, изгнанный в 1804 г.
Наполеоном из Франции и живший после этого в США. В 1813 г. был
вызван оттуда Александром I и принимал участие в военных
действиях союзных армий; смертельно ранен в битве при Дрездене.
Дочь Моро, мадам де Курваль, была пенсионеркой русского
правительства).
Г-жа Деламар, г-жа Свечина: замечательный ум, приятный
разговор. Г-жа де Кастельбажак (Госпожа
де Кастельбажак — возможно, маркиза Софи де Кастельбажак, рожд.
Ларошфуко),
лепечущая остроты и исполненная любезности. Г-жа Фредерик де
Ларошфуко, у которой я встретил знаменитого Состена де
Ларошфуко (Госпожа
де Ларошфуко — возможно, то же лицо, которое упоминается А.
И.Тургеневым в числе гостей, присутствовавших в салоне мадам
Рекамье 4—16 марта 1845 г. (Тургенев.
Хроника
русского. С. 274). Состен, виконт де Ларошфуко (1785-1864) —
французский легитимист. В 1814 г., будучи адъютантом графа
Артуа (впоследствии короля Карла X), первым предложил
низвергнуть статую Наполеона с Вандомской колонны. В 1815-1816
член Палаты депутатов, где был одним из ультра-роялистов,
господство которых дало ей название «бесподобной палаты»; в
1824 г. был назначен Директором изящных искусств; в 1827 г.
вновь избран депутатом. В 1841 г. унаследовал от своего отца,
бывшего министра двора при Карле X, титул герцога
Дудо).
Обед дома; вечер в театре Varietes (Театр
Варьете был местом комедийных и музыкальных
представлений);
глупые пиесы, о которых забываешь еще у выхода, но
которые заставляют смеяться; Одри
(Жак-Шарль
Одри (1781-1853) — французский комедийный актер, в
продолжении почти сорока лет выступавший на сцене театра
«Варьете», куда он пришел и 1807
г.);
весьма забавная публика в ложах.
19
февраля 1838года
Морни
(Шарль-Август-Лун-Жозеф
Морни (1811-1865) — французский политический деятель,
внебрачный сын падчерицы Наполеона I Гортензии Богарне (жены
брата Наполеона, Людовика) и генерала Шарля Флао. Морни.
таким образом, был сводным братом Луи-Наполеона, будущего
императора Наполеона III. После военной службы в Алжире
вышел в отставку (1838) и обосновался н Париже, где стал
одной из самых заметных фигур светского общества и пустился
в крупные финансовые и промышленные спекуляции. В 1842-1848
гг. член Палаты депутатов. Во время событий 2 декабря 1851
г. Морни занимал пост министра внутренних дел и «большой
мере способствовал успеху государственного переворота
Луи-Наполеона. В период Второй империи обладал большим
политическим влиянием; в 1856—1857 гг. чрезвычайный посол
Франции в России. В 1862 г. Морни, бывший одним из самых
близких Наполеону III людей, получил герцогский
титул)сообщил
мне о словах, сказанных Л[уи]-Филиппом
(Луи-Филипп
(1773-1850), король французов и 1830-1848 гг. Старший сын
герцога Филиппа Орлеанскою (Филиппа Эгалите), который во
время Французской революции был членом Конвента и вотировал
смертную казнь Людовика XVI, а вскоре после этого сам был
гильотинирован. Луи-Филипп был свергнут в результате
февральской революции 1848 г. и умер в изгнании в
Англии) которые
кажутся мне правдоподобными. Дело происходило в малом
комитете; разговор шел об испанских делах. Король сказал:
«По моему личному мнению, Дон-Карлос, бесспорно, является
законным королем Испании: Фердинанд VII отменил старинный
закон о монархии, а он не имел никакого права на это. Но у
меня есть принцип: пустой трон — это сломанный трон. Когда
произошли известные события, ни один из дворов не заявил
протеста (Незадолго
до своей смерти испанский король Фердинанд VII (1784-1833;
правил с 1814 г.), не имевший сыновей, отменил салический
закон 1713 г., по которому корона наследовалась
исключительно в мужской линии, и восстановил старинный
кастильский порядок, предоставлявший право на престол и
женщинам. После его смерти па трон взошла его дочь. Изабелла
II (1830-1904; правила до 1868 г.); ее мать, королева
Христина, стала регентшей. Право Изабеллы II на корону
оспаривалось братом Фердинанда VII, доном Карлосом
(1788-1855), который в 1834 г. поднял восстание против нее
при поддержке северных областей Испании и консервативно
настроенной аристократии. Первая карлистская война
окончилась поражением дона Карлоса, в 1839 г. выехавшего во
Францию. Вторая карлистская война (1870-1876), вспыхнувшая
из-за притязаний на престол внука претендента, которого
также звали Дон-Карлос, закончилась новым поражением
карлистской партии)
. Единственным исключением был г-н де Сен-При
(Эмманюель-Луи-Гиньар,
виконт де Сен-При (1789-1881) — французский генерал и дипломат.
В 1823 г. командовал бригадой в Армии Каталонии во время
вторжения французских войск в Испанию, в 1827—1830 гг. посол в
Мадриде. После июльской революции входил в окружение герцогини
Беррийской), и
Карл X поднял его на смех. Однако было необходимо кого-то
признать. Королева сидела на троне, а Дон-Карлос покинул
Испанию. Это никак не ограничивает его прав, но это объясняет
мое поведение. Почти то же самое случилось со мной. Когда
началась июльская революция, я совершенно определенно предпочел
бы, чтобы на трон сел герцог Бордоский, а я стал бы регентом
Франции; но было ли это возможно, когда с одной стороны
действовала герцогиня Беррийская, а с другой — такие люди, как
Тьер и Одиллон Барро? Я вынужден был подчиниться необходимости.
Если обо мне будут судить именно так, то в истории мне будет
принадлежать достаточно достойная страница; если же, напротив,
обо мне будут судить так, как это делает русский император, —
то я похитил трон, мне не принадлежавший»
(Николай
I первоначально отказался признать Луи-Филиппа законным
французским королем и пытался побудить Пруссию и Австрию к
совместному вооруженному выступлению против Франции с целью
восстановления там династии
Бурбонов).
11
марта 1838года
Часто
говорят, что
христианство
содержит в себе зародышдемократии
и что
каждая страница Евангелия проповедует догму равенства. Об этом
сегодня рассуждал Экштейн (Фердинанд,
барон д'Экштейн (1790-1861) — французский католический
мыслитель. последователь Ж. де Местра. По происхождению датский
еврей-лютеранин. Был знаком с П. Я. Чаадаевым и А. И.
Тургеневым). Но
что такое равенство с точки зрения христианской? Все люди равны
перед Богом — богач и бедняк, господин и раб, сильный и слабый;
другими словами, все обладают равным правом на Искупление, на
Дары Христовы. Но это доказывает лишь справедливость слов
И[исуса] Х[риста]: «Царство Мое не от мира сего». Ибо добро и
зло отнюдь не равны перед Богом, между ними есть степени
различия, и, поскольку добрые люди не все равно добры, а злые
не все равно злы, существует, следовательно, некая иерархия. Но
в чем же тогда заключается равенство? — Оно лишь потенциально и
зависит от силы бытия. Как и в отношении политического порядка,
все люди обладают равным правом на справедливость и на свободу,
но из этого никак не следует, что все они
равны.
Это
наблюдение Экштейна весьма справедливо, если приложить его к
статье Гизо о религии. В прошлом веке великий упрек, который
делали католичеству, касался духа власти, в нем
содержавшемся, и могущества папства. Теперь же именно этот
аспект христианства и католичества находят прекрасным,
именно на его основании превозносят католичество, именно на
него опираются, когда пытаются использовать католичество
как орудие управления обществом.
21
марта
Я
слушал мисс Кембл в маленьком обществе, собравшемся у г-жи
де Розан. Ее чистый и гармонический голос, чувство, которое
она влагает в пение, выражение ее глаз произвели на меня
живое впечатление. Но ничто так меня не взволновало, как
немецкая песнь на слова «Прощай,
прошай, не забывай меня»,
которую она исполнила. Я никогда так хорошо не понимал,
насколько слово lebewohl непереводимо,
и в моем воображении представала, как некое воспоминание
и откровение, мечтательная и поэтическая Германия. Все
народы с особым тщанием передают эту торжественную мысль
разлуки, расставания, отсутствия, как бы запечатлевая
таким образом свой дух. Farewell есть
пожелание успеха, удачи, счастливого пути;
adieu имеет
отношение к вере, препоручает вас попечению Неба, ставит
вас под защиту Всемогущего; прости
содержит
в себе нечто примирительное и спокойное и выражает страх
оставить после себя некую глухую вражду, некое враждебное
чувство. Но из всех лих исполненных поэзиею и чувства
слов, больше всего я люблю слово
lebewohl.
Lebewohl!
значит:
будьте счастливы, стремитесь к счастью! Пусть моим уделом
будут печаль разлуки, сердечные мучения и бремя забот и
беспокойства; твоим же да будет счастье! В
слове lebewohl есть
смирение, непредвзятость, преданность: это — крик любящей
души, которая разлучается с предметом своей
любви.Vergissmeinnicht!
не
гармонирует ни со словом Farewell,
ни
со словом adieu,
ни
со словом прости
; оно
хорошо дополняет только идею
lebewohl будь
же счастлива! я не хочу даже того, чтобы мое отсутствие
стоило тебе твоего счастья, я прошу лишь об одном, —
чтобы ты меня не забывала в своем счастье, чтобы иногда
ты думала обо мне.
Парижские
разговоры. 22 марта
Женщины
мало говорят о политике. Между мужчинами постоянно идет речь
о коалициях, доктринерах, г-не Тьерс, г-же де
Ливен (Княгиня
Дарья (Доротея) Христофоровна Ливен, рожд. Бенкендорф
(1785—1857) — жена Христофора Андреевича Ливена (1774—1838),
бывшего послом в Лондоне в 1812—1834 гг., хозяйка
политических салонов в Лондоне и Париже, куда она переехала
в 1837 г. Княгиня Ливен имела большой политический вес,
находясь в любовной связи с К. Меттернихом, а впоследствии —
с Ф. Гизо, и в дружеской — с Дж. Каннингом и лордом
Греем).
Это — эхо первых спекуляций газет, хотя салоны несколько
опережают газеты. Много разговоров о музыке, меньше о
литературе; часто заходит речь о Салоне, реже — о театре, за
исключением Итальянского театра и Оперы
(Салон
— название ежегодной экспозиции картин членов Королевской
Академии Живописи и Ваяния. В Итальянском театре ставились
музыкальные драмы)
. В обществе малочисленном комме раж занимает место, ему
принадлежащее; это — маленькие рассказы о Сен-Жерменском
предместье; так, мы услышали историю о герцоге Майеском,
который служил в Министерстве иностранных дел, но был вынужден
уйти оттуда, потому что не ходил в Тюльирийский дворец. Смерть
г-на Дюрантона и множество толков о г-же Эмиль Жирарден
(Дель[финс] Гей)
(Дюрантон — неустановленное лицо. Дельфина Ген (1805-1855) —
французская писательница, жена литератора Эмиля Сен-Марка
Жирардена (1801 — 1873). Д. Ген. славившаяся своей красотой и
одухотворенностью, была некоронованной царицей парижских
кружков писателей-романтиков);
теперь говорят о беременности герцогини Тремульской: она уже
десять лет как замужем, а ее супругу 80
лет!
Г-жа
Свечина и г-жа де Белиссен (Госпожа
де Белнесен — возможно, мать графини де Менар,
корреспондентки С. П. Свечнной)
представляют
собой два полюса. Первая разбирает любой вопрос, любой
предмет — политический, религиозный, литературный,
артистический — и извлекает из него возвышенные,
основательные, серьезные идеи. Г-жа де Белиссен
интересуется всем, обсуждает все, не извлекая из этого ни
единой идеи. Между этими двумя полюсами следует поставить
всех женщин, принадлежащих к этому обществу, — герцогиню
Розан, г-жу Мейендорф, г-жу де Контад, г-жу де
Кастельбажак, г-жуде Сиркур и др.; они суть луч и,
освещающие другие связи, другие
котерии.
(В
июле 1832 г. похороны наполеоновского генерала Ламарка
вылились в антиправительственные волнения на улицах Парижа,
в которых были замешаны не только представители крайней
левой и бонапартисты, но и легитимисты. В ходе подавления
беспорядков погибло и было ранено свыше 800 человек. В
романе «Отверженные» В. Гюго оставил известное описание этих
событий. Успешное подавление парижского мятежа, а также
заключение союза с Англией (1832) способствовало упрочению
режима Луи-Филиппа, в котором представители среднего
сословия теперь могли видеть надежного защитника от сил
политического хаоса).
23
марта
Разговор
у г-жи Свечиной с г-ном де Меланом о положении Франции; он
выражает гораздо большую уверенность в стабильности
личностей и учреждений, чем обыкновенно позволяют себе
представители здешнего общества. Он хвастается, что Палата
неподкупна; ошибки Реставрации, Конгрегация, задняя мысль
отменить Хартию; теперь у власти стоит среднее сословие; с
1832 года оно являет собой мощную опору правительству и
поддерживает существующий порядок, который служит его
интересам; страсти суть плохая движущая сила для наций; он
видит прогресс в том, что личность обрела теперь больше
свободы, то есть в отсутствии влияния двора на высшее
общество и высшего общества на все население, и т.д., и т.
д.
Сегодня
утром я познакомился с г-жой де Дампьер. Это молодая дама
страдает странной нервической болезнью, которая заставляет
ее испускать крики, напоминающие членораздельный лай; в эти
минуты она говорит то, что думает и что иначе не хотела бы
сказать. Мое появление, похоже, было ей неприятно, ибо как
только она меня увидела (в первый раз в жизни), она
несколько раз прокричала, разговаривая меж тем о
благотворительной лотерее: «Вон отсюда! уходите,
убирайтесь!» Откуда эти невообразимые выражения? В прежние
времена ее бы, наверно, приняли за одержимую злым
духом.
«
Мемуары
дьявола»,
сочинение Фред. Сулье. 25марта
(Фредерик
Сулье (1800-1847) — французский писатель, автор авантюрных
романов, пользовавшихся в эту эпоху большой
популярностью).
Посредственный роман; я разучился читать романы, ибо я
погрузился в чтение сего, хотя он того не стоил. Теория
фатализма, замещенная вмешательством Диавола в человеческие
поступки. — Другие следствия: видимости часто бывают ложными и
для того, чтобы понимать поступки, следует уметь читать мысли.
Читанье посредственных современных романов вредно в том
отношении, что вы почти целиком привязываетесь к фактам и что
единственный интерес, который они представляют для вашего ума,
заключается в том, что они удовлетворяют
любопытство.
«
Жерар
де Стольберг»,
сочинение X. де Вьель-Кастеля
(Хорас,
граф де Вьель-Кастель (1802-1864) — французский писатель и
историк, внучатый племянник Мирабо).
Много
намеков наличности, которые были мне не совсем понятны;
анекдоты о Сен-Жерменском предместье, бывшие причиной тому,
что автор был изгнан из этого общества; его общие доводы
достаточно справедливы.
Разговоры
Народное
образование не должно быть ни министерством, ни учреждением,
а — корпорацией (Экштейн).
«Сербская
революция». — Л. Ранке
На
востоке Европы существует общество, нам почти неизвестное,
которое находится в волнении. Римская Империя была атакована
на севере с одной стороны германскими народами, с другой —
славянскими, а на юге — мусульманами, арабами и турками. Сие
наследие Восточной Империи, которое теперь оспаривают
славянские народы и турки, представляет собой средоточие
целой кучи событий. Упадок исламизма, упадок Турецкой
империи, восстание райа
(Райа
— название тех подданных турецкого султана, которые не были
мусульманами и облагались подушной
податью),
Сербия,
Греция, Валахия, Молдавия, внутренний раскол, Египет,
события, назревающие в Венгрии, богемская нация, Польский
вопрос, развитие России.
Разговоры.
29 марта
Во
Франции любят драму и влагают ее во все виды искусства.
Возьмите нашу музыку: нам непонятен соловей, поющий лишь для
того, чтобы петь; нам не хватает страсти. Они же влагают
страсть даже в ваяние — род искусства, которому она менее
всего присуща (1-й де Жуанн).
В
чем сила революции в Европе? Какова идея, принцип
революции?
Правление
масс? Народный суверенитет? Догма равенства? В чем состоит
принцип, перевернувший Францию, волнующий Аннино, Испанию,
Германию и все области Европы и Нового Света? Враждебный
власти, но ведущий к деспотизму, постоянно взывающий к
разуму, но неизменно полагающийся на материальную силу
посредством войн и восстаний, враг всякого прошлого, всякой
традиции,
всякой
народности!
31
марта
Г
-жа
С[вечина] интересуется моими планами женитьбы и мечтами
честолюбия. Я отвечаю ей достаточно неопределенно, что не думаю
жениться, что к тому же женитьба была бы мне помехой на
поприще, мною избранном; что у меня действительно есть некая
амбиция, но что ее цель отстоит в столь далеком будущем, что я
не хотел бы ничем ей пожертвовать. Буду к ней стремиться и дам
ей сбыться.
Мне
остается сказать ей, что женитьба из видов заставила бы меня
неизбежно вступить на путь вульгарного и мелочного
честолюбия, которого я должен избегнуть. Следует решить, что
лучше — быть
чиновником
или помещиком,
машиной
— или существом разумным; мой выбор уже сделан, и я не знаю,
будет ли брак со мной желателен в виду этих соображений. Лорд
Грей выдал свою дочь за лорда Дурама
(Чарльз,
граф Грей (1764—1845) — английский политический деятель,
в 1830-1834 гг. премьер-министр. Джон Джордж Лембтон,
граф Дурам (1792-1840) — английский политический деятель,
посланник в России (1835-1837). Его вторая жена (с 1816
г.) — рожд. леди Луиза Елизавета Грей (ум. 1841), старшая
дочь лорда Грея)
. Я понимаю и одобряю это решение и в отношении того, и в
отношении другого. Но дело в том, что честолюбие, раз
поднявшись до сих высот, начинает влиять на самые благородные
способности ума и души и тревожить ум и сердце. Когда на этой
высоте обсуждается некий союз, то его можно закрепить узами
крови через брак, основанный на взаимном уважении и союзе двух
воль и двух принципов. Мое положение иное: я ничего не могу
сказать против семьи, о которой идет речь, мне известно только
хорошее о молодой особе; в любом случае это был бы брачный
союз, который я заключил бы с удовольствием
(Видимо,
С. П. Свечина вела с Гагариным беседу о возможности его
женитьбы на представительнице одного из французских или русских
аристократических родов). Но
то, что меня страшит, то, что меня останавливает, это — потеря
моей независимости, это — мое насильственное вовлечение на
путь, который меня отталкивает,это —
тысяча связей, которым я буду обязан
подчиниться.
Анекдоты
о политике. 2 апреля 1838года
1(?)
августа 1830 года герцог Орлеанский (Луи-Филипп) получил от
Карла X письмо, назначавшее его генерал-лейтенантом
королевства. Дюпен был с ним (Андре-Мари-Жан-Жак
Дюпен, старший (1783-1865) — французский адвокат и
политическим деятель; в 1822-1840 гг. председатель Палаты
депутатов. Был одним из самых приближенных лиц герцога
Орлеанского и сыграл видную роль в его восхождении на
престол, Именно Дюпен убедил его при воцарении назваться
Луи-Филиппом I, а не Филиппом VII:
«Герцог
Орлеанский был приглашен занять престол не потому, что он
Бурбон, а вопреки сему»).
Накануне депутаты тоже провозгласили его назначение и
приказали расклеить по улицам афиши, сообщавшие об этом.
Необходимо было дать королю ответ. Дюпен заявил, что нет
ничего более простого; он должен написать, что после победы
народа вся власть принадлежит сему последнему, что герцог
Орлеанский получил свое назначение от народа, что ему не
нужно никакого другого и т. д. Герцог Орлеанский взял перо и
сказал Дюпену: «Диктуйте». Он написал под диктовку Дюпена
письмо именно в этом смысле, подписал его, вложил в конверт
и взял сургуч, послав меж тем за Бальби, который должен был
доставить письмо по назначению; затем остановился, держа
письмо в одной руке и сургуч в другой, и сказал Дюпену:
«Положение, в котором я нахожусь, очень серьезно; вы не
будете иметь ничего против, если я сообщу содержание этого
письма моей жене
(Супруга короля Луи-Филиппа (с 1809 г.) — Мария-Амалия, дочь
Фердинанда IV, короля Обеих
Сицилий)?»
— Он вышел в соседнюю комнату, вернулся через пять минут,
запечатал письмо и отправил его на глазах у Дюпена. На
следующий день Карл X отрекся от
престола.
Пять
или шесть лет спустя Беррье, который сообщил мне этот
анекдот и который в свою очередь услышал его от Дюпена, был
в Праге; он имел разговор об этих событиях с Карлом X и
выразил ему свое удивление по поводу столь дерзкого письма,
когда-то полученным последним от герцога Орлеанского. —
«Совсем нет, — отвечал старый король, — оно было составлено
в самых учтивых выражениях; он писал мне о затруднении, в
котором находится, о необходимости в первую очередь спасти
монархию и заверял меня в своей готовности сделать все
необходимое для достижения этой цели». — То есть, первое
письмо было спрятано и заменено другим, которое и было
послано.
В
эпоху министерства Лаффита посол Франции в Вене отправил
депешу в Константинополь, адресованную г-ну Гийемино,
которая произвела большой шум (Жан-Батист-Пьер
-Лиффит
(1767-1844)
— французский банкир и политический деятель, в 1830-1831 г.
министр-президент и министр финансов. Был вынужден подать в
отставку вследствие своей неспособности как администратора.
Арман-Шарль, граф де Гинемино (1774-1840) — французский генерал
и дипломат, посол Франции и Константинополе с 1824
г.); в
ней говорилось, что Турция стоит перед угрозой войны и проч., и
содержался призыв к Порте взяться за оружие. Когда об этом
узнали в Париже, собрался Совет; все министры высказались в
самом воинственном и революционном духе: дело стояло лишь за
пропагандой, лишь за тем, чтобы поднять Германию и т. д.
Луи-Филипп говорил в этом смысле больше, чем все остальные. В
Вену была адресована депеша, составленная в соответствующих
тонах. Уходя, Луи-Филипп заметил: «Положение весьма серьезно;
не лучше ли отложить отъезд курьера до завтрашнего дня? Мы
соберемся опять и обсудим этот вопрос». Все согласились. На
следующий день Совет снова собрался; депеша была прочитана,
обсуждена, одобрена; министр иностранных дел поставил на ней
свою подпись; она была послана. Но за сутки до этого Луи-Филипп
отправил другого курьера с другими инструкциями. — Также
рассказано Беррье.
В
конце 1830 года Одиллон Барро, бывший тогда префектом
департамента Сены, и Лафайет, главнокомандующий Национальной
гвардией Франции, были приглашены на собрание своих друзей.
Там они застали 15 или 20 человек, которые в настоящее время
(1838 год) являются членами правительства (?); после того,
как за ними закрылась дверь, вошедшим сказали: «Мы не будем
говорить обиняками; пора говорить прямо. Господа, вот уже
пять месяцев как все это длится; нас провели: человек,
которого мы поставили у власти, стал нашим господином.
Нельзя терять времени — надо его свергнуть. Вы, Одиллон
Барро, как префект Сены легко можете приказать развесить
афиши, провозглашающие Республику; вы, Лафайет, командуете
Национальной гвардией и вам не потребуется много времени,
чтобы повести войска на Пале-Рояль (?) и разогнать всю эту
компанию». — Одиллон Барро заметил, что присутствующие,
похоже, забыли, что он является префектом Сены и не вправе
слушать речи даже лишь слегка подстрекательные и что
поэтому, если разговор и дальше будет идти в том же
направлении, он должен будет удалиться. — Лафайет отвечал,
что он может разделять их мнения и доктрины, но что если он
и захочет действовать в этом смысле, то сперва подаст в
отставку. (Беррье).
Во
время процесса министров нашлись люди, которые, предвидя
решение суда, говорили: «Мы начнем с того, что объявим, что
министры приговорены к смерти; затем народ узнает настоящий
приговор; когда он поймет, что, несмотря на его ожидания,
его обманули в самых глубоких его чувствах, он придет в
ярость и предастся актам крайнего насилия, и произойдет
перемена правительства».
И
действительно, во двор Люксембургского дворца пришли люди с
известием, что министры были приговорены к
смерти; Национальная
гвардия встала под ружье. Позднее
пришли другие с известиями, соответствующими
действительности; национальные гвардейцы бросили ружья на
землю и в порыве ярости только и говорили о том, как
разогнать суд пэров и пойти на все крайности. Одиллон Барро
сказал Лафайету: «Все потеряно!» Тогда Лафайет выказал
замечательный характер; он встал перед дверью и сказал:
«Прежде, чем выйти отсюда, вы должны будете перешагнуть
через мой труп». Этот жест их остановил
(Беррье).
Эта
история напомнила мне другой анекдот, услышанный мной из уст
П[оццо] д[и] Б[орго] в Лондоне. Сразу же после революции
1830 года Лафайет был на вершине своего могущества;
Л[уи]-Ф[илиппу] в первую очередь нужно было избавиться от
его докучной опеки. Лафайет, видя в своем хитром подопечном
некоторые признаки того, что тот хочет обрести свободу
действия, возымел желание дать ему почувствовать свое
влияние и заставить его дрожать на его вновь приобретенном
троне. Он послал ему прошение об отставке с поста
главнокомандующего Национальной гвардией королевства. Л
[уи-]Ф[илипп] тотчас ответил ему письмом, в котором выражал
свою горесть и беспокойство: «Не покидайте меня, мой добрый
Лафайет, что будет со мною без вас» и т. д. и т.
д.
Лафайет
был непреклонен: он был уверен в прочности своего громадного
влияния. Л[уи
)-Ф[илипп]
понял, что пришла пора избавиться от неудобного
опекуна.В
ту же
ночь он собрал командиров парижской Национальной гвардии; он с
воодушевлением говорил им о Лафайете, сообщил им, изъявляя
бесхитростную и глубочайшую грусть, о решении последнего,
показал им свою переписку с ним, описал состояние растерянности
и одиночества, в котором теперь находится, лишившись его
поддержки. Но поскольку в этих трудных обстоятельствах
парижская Национальная гвардия не может ни на минуту остаться
без командующего, он хотел бы воспользоваться их советами и
соображениями, чтобы попытаться понять, кто может занять сей
пост. Стали думать и рассуждать; он предложил Лобау, и его
предложение было принято. Л [уи-]Ф[илипп], испуская глубокие
вздохи, приказал составить указ, подписал его и послал его в
«Moniteur».
Указ был опубликован на следующий день, и Лафайет понял,
что его провели.
М.
утверждает, что в эпоху Ста дней Моле
(Матье-Луи,
граф Моле (1781-1855) — французский политический деятель. В
1836-1839 гг. министр-президент и министр иностранных дел.
Моле был скорее чиновником, нежели государственным
человеком, и в период своего министерства был послушным
исполнителем воли короля
Луи-Филиппа),
в присутствии всех высших сановников, собравшихся в Тюльири,
сделал вид, что подписывает акт отречения: они видели, как
он подошел к столу, взял перо и поставил свою подпись. После
возвращения Бурбонов, в 1817 или 1818 году, была сделана
попытка проверить этот факт и было обнаружено, что подписи
Моле там не было.

|