Париж. 16 февраля 1838года  

Выехал из Лондона на почтовых в понедельник вечером (Официальное назначение Гагарина сверхштатным чиновником русского посольства в Париже было подписано 13—25 апреля 1838 г.). Приключение, достаточно неинтересное, с женщиной из Четама (Четам — город в графстве Кент, расположенный на берегу Ла-Манша), которая утверждает, что имеет мужа и детей, но что она влюблена в меня; она назначила мне свидание в Лондоне. Переход до Булони был очень приятен. Прибытие во Францию; появление таможенников. Удовольствие от звуков французской речи; обед табльдот; забавный вечер, проведенный за наблюдениями в кафе; неприятная ночь в Булони; на следующее утро я поехал в Париж на дилижансе; сильный холод; прибыл в Париж утром в четверг. Посольство. Барышня Лабенская (Лабенская — возможно, дочь одного из двух Лабенских: Михаила Ивановича (1785-1841), с 1816 г. служившего в русской миссии в Париже и с 1832 г. зани­мавшего там должность генерального консула, или Ксаверия Ксаверьевича (1800-1855) — польского дворянина, состоявшего на русской дипломатической службе, и одновременно парижского литератора). Пален (Граф Петр Петрович Пален (1778-1864) — генерал-адъютант, русский посол в Париже в 1835-1851 гг.). Приезд домой; разговоры и болтовня; купание; прогулка по улицам; обед дома; концерт на улице Сен-Онорс; сегодня, в пятницу, я встал рано; газеты, завтрак, покупки. Тургенев (Александр Иванович Тургенев (1784-1845) — археограф и литератор, брат декабриста Н. И Тургенева, друг Л. С. Пушкина, Н, Л Жуковского, П. А. Вяземского, П. Я Чаадаева) дал мне брошюру Вяземского о пожаре (Речь идет о статье П. А. Вяземского «Пожар в Зимнем дворце», которая была напечатана в «Gazette de France») ; было бы невозможно написать лучше. Барант (Гильом-Проспер Брюжьер, барон де Барант (1785-1866) — французский историк, публицист и политический деятель, в 1835-1841 гг. посол Франции в Петербурге) , который жалуется на равнодушие во Франции к политике? Г-жа де Нерво, которая плачет по Петербургу, и ее муж, который над ней смеется. Визиты с матерью (Мать Гагарина — Варвара Михайловна Гагарина, рожд. Пушкина (1779-1854)). Г-жа де Курваль — дочь Моро (Жан-Виктор Моро (1763-1813) — французский генерал, изгнанный в 1804 г. Наполеоном из Франции и живший после этого в США. В 1813 г. был вызван оттуда Александром I и принимал участие в военных действиях союзных армий; смертельно ранен в битве при Дрездене. Дочь Моро, мадам де Курваль, была пенсионеркой русского правительства). Г-жа Деламар, г-жа Свечина: замечательный ум, приятный разговор. Г-жа де Кастельбажак (Госпожа де Кастельбажак — возможно, маркиза Софи де Кастельбажак, рожд. Ларошфуко), лепечущая остроты и исполненная любезности. Г-жа Фредерик де Ларошфуко, у которой я встретил знаменитого Состена де Ларошфуко (Госпожа де Ларошфуко — возможно, то же лицо, которое упоминается А. И.Тургеневым в числе гостей, присутствовавших в салоне мадам Рекамье 4—16 марта 1845 г. (Тургенев. Хроника русского. С. 274). Состен, виконт де Ларошфуко (1785-1864) — французский легитимист. В 1814 г., будучи адъютантом графа Артуа (впоследствии короля Карла X), первым предложил низвергнуть статую Наполеона с Вандомской колонны. В 1815-1816 член Палаты депутатов, где был одним из ультра-роялистов, господство которых дало ей название «бесподобной палаты»; в 1824 г. был назначен Директором изящных искусств; в 1827 г. вновь избран депутатом. В 1841 г. унаследовал от своего отца, бывшего министра двора при Карле X, титул герцога Дудо). Обед дома; вечер в театре Varietes (Театр Варьете был местом комедийных и музыкальных представлений); глупые пиесы, о которых забываешь еще у выхода, но которые заставляют смеяться; Одри (Жак-Шарль Одри (1781-1853) — французский комедийный актер, в продол­жении почти сорока лет выступавший на сцене театра «Варьете», куда он пришел и 1807 г.); весьма забавная публика в ложах.  

19 февраля 1838года 

Морни (Шарль-Август-Лун-Жозеф Морни (1811-1865) — французский политический деятель, внебрачный сын падчерицы Наполеона I Гортензии Богарне (жены брата Наполеона, Людовика) и генерала Шарля Флао. Морни. таким образом, был сводным братом Луи-Наполеона, будущего императора Наполеона III. После военной службы в Алжире вышел в отставку (1838) и обосновался н Париже, где стал одной из самых заметных фигур светского общества и пустился в крупные финансовые и промышленные спекуляции. В 1842-1848 гг. член Палаты депутатов. Во время событий 2 декабря 1851 г. Морни занимал пост министра внутренних дел и «большой мере способствовал успеху государственного переворота Луи-Наполеона. В период Второй империи обладал большим политическим влиянием; в 1856—1857 гг. чрезвычайный посол Франции в России. В 1862 г. Морни, бывший одним из самых близких Наполеону III людей, получил герцогский титул)сообщил мне о словах, сказанных Л[уи]-Филиппом (Луи-Филипп (1773-1850), король французов и 1830-1848 гг. Старший сын герцога Филиппа Орлеанскою (Филиппа Эгалите), который во время Французской революции был членом Конвента и вотировал смертную казнь Людовика XVI, а вскоре после этого сам был гильотинирован. Луи-Филипп был свергнут в результате февральской революции 1848 г. и умер в изгнании в Англии) которые кажутся мне правдоподобными. Дело происходило в малом комитете; разговор шел об испанских делах. Король сказал: «По моему личному мнению, Дон-Карлос, бесспорно, является законным королем Испании: Фердинанд VII отменил старинный закон о монархии, а он не имел никакого права на это. Но у меня есть принцип: пустой трон — это сломанный трон. Когда произошли известные события, ни один из дворов не заявил протеста (Незадолго до своей смерти испанский король Фердинанд VII (1784-1833; пра­вил с 1814 г.), не имевший сыновей, отменил салический закон 1713 г., по которому корона наследовалась исключительно в мужской линии, и восстановил старинный кастильский порядок, предоставлявший право на престол и женщинам. После его смерти па трон взошла его дочь. Изабелла II (1830-1904; правила до 1868 г.); ее мать, королева Христина, стала регентшей. Право Изабеллы II на корону оспаривалось братом Фердинанда VII, доном Карлосом (1788-1855), который в 1834 г. поднял восстание против нее при поддержке северных областей Испании и консервативно настроенной аристократии. Первая карлистская война окончилась поражением дона Карлоса, в 1839 г. выехавшего во Францию. Вторая карлистская война (1870-1876), вспыхнувшая из-за притязаний на престол внука претендента, которого также звали Дон-Карлос, закончилась новым поражением карлистской партии) . Единственным исключением был г-н де Сен-При (Эмманюель-Луи-Гиньар, виконт де Сен-При (1789-1881) — французский генерал и дипломат. В 1823 г. командовал бригадой в Армии Каталонии во время вторжения французских войск в Испанию, в 1827—1830 гг. посол в Мадриде. После июльской революции входил в окружение герцогини Беррийской), и Карл X поднял его на смех. Однако было необходимо кого-то признать. Королева сидела на троне, а Дон-Карлос покинул Испанию. Это никак не ограничивает его прав, но это объясняет мое поведение. Почти то же самое случилось со мной. Когда началась июльская революция, я совершенно определенно предпочел бы, чтобы на трон сел герцог Бордоский, а я стал бы регентом Франции; но было ли это возможно, когда с одной стороны действовала герцогиня Беррийская, а с другой — такие люди, как Тьер и Одиллон Барро? Я вынужден был подчиниться необходимости. Если обо мне будут судить именно так, то в истории мне будет принадлежать достаточно достойная страница; если же, напротив, обо мне будут судить так, как это делает русский император, — то я похитил трон, мне не принадлежавший» (Николай I первоначально отказался признать Луи-Филиппа законным французским королем и пытался побудить Пруссию и Австрию к совместному вооруженному выступлению против Франции с целью восстановления там династии Бурбонов).  

11 марта 1838года 

Часто говорят, что христианство содержит в себе зародышдемократии и что каждая страница Евангелия проповедует догму равенства. Об этом сегодня рассуждал Экштейн (Фердинанд, барон д'Экштейн (1790-1861) — французский католический мыслитель. последователь Ж. де Местра. По происхождению датский еврей-лютеранин. Был знаком с П. Я. Чаадаевым и А. И. Тургеневым). Но что такое равенство с точки зрения христианской? Все люди равны перед Богом — богач и бедняк, господин и раб, сильный и слабый; другими словами, все обладают равным правом на Искупление, на Дары Христовы. Но это доказывает лишь справедливость слов И[исуса] Х[риста]: «Царство Мое не от мира сего». Ибо добро и зло отнюдь не равны перед Богом, между ними есть степени различия, и, поскольку добрые люди не все равно добры, а злые не все равно злы, существует, следовательно, некая иерархия. Но в чем же тогда заключается равенство? — Оно лишь потенциально и зависит от силы бытия. Как и в отношении политического порядка, все люди обладают равным правом на справедливость и на свободу, но из этого никак не следует, что все они равны. 

Это наблюдение Экштейна весьма справедливо, если приложить его к статье Гизо о религии. В прошлом веке великий упрек, который делали католичеству, касался духа власти, в нем содержавшемся, и могущества папства. Теперь же именно этот аспект христианства и католичества находят прекрасным, именно на его основании превозносят католичество, именно на него опираются, когда пыта­ются использовать католичество как орудие управления обществом.  

21 марта 

Я слушал мисс Кембл в маленьком обществе, собравшемся у г-жи де Розан. Ее чистый и гармонический голос, чувство, которое она влагает в пение, выражение ее глаз произвели на меня живое впечатление. Но ничто так меня не взволновало, как немецкая песнь на слова «Прощай, прошай, не забывай меня», которую она исполнила. Я никогда так хорошо не понимал, насколько слово lebewohl непереводимо, и в моем воображении представала, как некое воспоминание и откровение, мечтательная и поэтическая Германия. Все народы с особым тщанием передают эту торжественную мысль разлуки, расставания, отсутствия, как бы запечатлевая таким образом свой дух. Farewell есть пожелание успеха, удачи, счастливого пути; adieu имеет отношение к вере, препоручает вас попечению Неба, ставит вас под защиту Всемогущего; прости содержит в себе нечто примирительное и спокойное и выражает страх оставить после себя некую глухую вражду, некое враждебное чувство. Но из всех лих исполненных поэзиею и чувства слов, больше всего я люблю слово lebewohl. Lebewohl! значит: будьте счастливы, стремитесь к счастью! Пусть моим уделом будут печаль разлуки, сердечные мучения и бремя забот и беспокойства; твоим же да будет счастье! В слове lebewohl есть смирение, непредвзятость, преданность: это — крик любящей души, которая разлучается с предметом своей любви.Vergissmeinnicht! не гармонирует ни со словом Farewell, ни со словом adieu, ни со словом прости ; оно хорошо дополняет только идею lebewohl будь же счастлива! я не хочу даже того, чтобы мое отсутствие стоило тебе твоего счастья, я прошу лишь об одном, — чтобы ты меня не забывала в своем счастье, чтобы иногда ты думала обо мне. 

Парижские разговоры. 22 марта 

Женщины мало говорят о политике. Между мужчинами постоянно идет речь о коалициях, доктринерах, г-не Тьерс, г-же де Ливен (Княгиня Дарья (Доротея) Христофоровна Ливен, рожд. Бенкендорф (1785—1857) — жена Христофора Андреевича Ливена (1774—1838), бывшего послом в Лондоне в 1812—1834 гг., хозяйка политических салонов в Лондоне и Париже, куда она переехала в 1837 г. Княгиня Ливен имела большой политический вес, находясь в любовной связи с К. Меттернихом, а впоследствии — с Ф. Гизо, и в дружеской — с Дж. Каннингом и лордом Греем). Это — эхо первых спекуляций газет, хотя салоны несколько опережают газеты. Много разговоров о музыке, меньше о литературе; часто заходит речь о Салоне, реже — о театре, за исключением Итальянского театра и Оперы (Салон — название ежегодной экспозиции картин членов Королевской Академии Живописи и Ваяния. В Итальянском театре ставились музыкальные драмы) . В обществе малочисленном комме раж занимает место, ему принадлежащее; это — маленькие рассказы о Сен-Жерменском предместье; так, мы услышали историю о герцоге Майеском, который служил в Министерстве иностранных дел, но был вынужден уйти оттуда, потому что не ходил в Тюльирийский дворец. Смерть г-на Дюрантона и множество толков о г-же Эмиль Жирарден (Дель[финс] Гей) (Дюрантон — неустановленное лицо. Дельфина Ген (1805-1855) — французская писательница, жена литератора Эмиля Сен-Марка Жирардена (1801 — 1873). Д. Ген. славившаяся своей красотой и одухотворенностью, была некоронованной царицей парижских кружков писателей-романтиков); теперь говорят о беременности герцогини Тремульской: она уже десять лет как замужем, а ее супругу 80 лет! 

Г-жа Свечина и г-жа де Белиссен (Госпожа де Белнесен — возможно, мать графини де Менар, корреспондентки С. П. Свечнной) представляют собой два полюса. Первая разбирает любой вопрос, любой предмет — политический, религиозный, литературный, артистический — и извлекает из него возвышенные, основательные, серьезные идеи. Г-жа де Белиссен интересуется всем, обсуждает все, не извлекая из этого ни единой идеи. Между этими двумя полюсами следует поставить всех женщин, принадлежащих к этому обществу, — герцогиню Розан, г-жу Мейендорф, г-жу де Контад, г-жу де Кастельбажак, г-жуде Сиркур и др.; они суть луч и, освещающие другие связи, другие котерии. 

(В июле 1832 г. похороны наполеоновского генерала Ламарка вылились в антиправительственные волнения на улицах Парижа, в которых были замешаны не только представители крайней левой и бонапартисты, но и легитимисты. В ходе подавления беспорядков погибло и было ранено свыше 800 человек. В романе «Отверженные» В. Гюго оставил известное описание этих событий. Успешное подавление парижского мятежа, а также заключение союза с Англией (1832) способствовало упрочению режима Луи-Филиппа, в котором представители среднего сословия теперь могли видеть надежного защитника от сил политического хаоса). 

23 марта 

Разговор у г-жи Свечиной с г-ном де Меланом о положении Франции; он выражает гораздо большую уверенность в стабильности личностей и учреждений, чем обыкновенно позволяют себе представители здешнего общества. Он хвастается, что Палата неподкупна; ошибки Реставрации, Конгрегация, задняя мысль отменить Хартию; теперь у власти стоит среднее сословие; с 1832 года оно являет собой мощную опору правительству и поддерживает существующий порядок, который служит его интересам; страсти суть плохая движущая сила для наций; он видит прогресс в том, что личность обрела теперь больше свободы, то есть в отсутствии влияния двора на высшее общество и высшего общества на все население, и т.д., и т. д. 

Сегодня утром я познакомился с г-жой де Дампьер. Это молодая дама страдает странной нервической болезнью, которая заставляет ее испускать крики, напоминающие членораздельный лай; в эти минуты она говорит то, что думает и что иначе не хотела бы сказать. Мое появление, похоже, было ей неприятно, ибо как только она меня увидела (в первый раз в жизни), она несколько раз прокричала, разговаривая меж тем о благотворительной лотерее: «Вон отсюда! уходите, убирайтесь!» Откуда эти невообразимые выражения? В прежние времена ее бы, наверно, приняли за одержимую злым духом. 

« Мемуары дьявола», сочинение Фред. Сулье. 25марта 

(Фредерик Сулье (1800-1847) — французский писатель, автор авантюрных романов, пользовавшихся в эту эпоху большой популярностью). Посредственный роман; я разучился читать романы, ибо я погрузился в чтение сего, хотя он того не стоил. Теория фатализма, замещенная вмешательством Диавола в человеческие поступки. — Другие следствия: видимости часто бывают ложными и для того, чтобы понимать поступки, следует уметь читать мысли. Читанье посредственных современных романов вредно в том отношении, что вы почти целиком привязываетесь к фактам и что единственный интерес, который они представляют для вашего ума, заключается в том, что они удовлетворяют любопытство. 

« Жерар де Стольберг», сочинение X. де Вьель-Кастеля 

(Хорас, граф де Вьель-Кастель (1802-1864) — французский писатель и историк, внучатый племянник Мирабо). Много намеков наличности, которые были мне не совсем понятны; анекдоты о Сен-Жерменском предместье, бывшие причиной тому, что автор был изгнан из этого общества; его общие доводы достаточно справедливы. 

Разговоры  

Народное образование не должно быть ни министерством, ни учреждением, а — корпорацией (Экштейн). 

«Сербская революция». — Л. Ранке 

На востоке Европы существует общество, нам почти неизвестное, которое находится в волнении. Римская Империя была атакована на севере с одной стороны германскими народами, с другой — славянскими, а на юге — мусульманами, арабами и турками. Сие наследие Восточной Империи, которое теперь оспаривают славянские народы и турки, представляет собой средоточие целой кучи событий. Упадок исламизма, упадок Турецкой империи, восстание райа (Райа — название тех подданных турецкого султана, которые не были мусульманами и облагались подушной податью), Сербия, Греция, Валахия, Молдавия, внутренний раскол, Египет, события, назревающие в Венгрии, богемская нация, Польский вопрос, развитие России. 

Разговоры. 29 марта 

Во Франции любят драму и влагают ее во все виды искусства. Возьмите нашу музыку: нам непонятен соловей, поющий лишь для того, чтобы петь; нам не хватает страсти. Они же влагают страсть даже в ваяние — род искусства, которому она менее всего присуща (1-й де Жуанн). 

В чем сила революции в Европе? Какова идея, принцип революции? Правление масс? Народный суверенитет? Догма равенства? В чем состоит принцип, перевернувший Францию, волнующий Аннино, Испанию, Германию и все области Европы и Нового Света? Враждебный власти, но ведущий к деспотизму, постоянно взывающий к разуму, но неизменно полагающийся на материальную силу посредством войн и восстаний, враг всякого прошлого, всякой традиции, всякой народности! 

31 марта 

Г -жа С[вечина] интересуется моими планами женитьбы и мечтами честолюбия. Я отвечаю ей достаточно неопределенно, что не думаю жениться, что к тому же женитьба была бы мне помехой на поприще, мною избранном; что у меня действительно есть некая амбиция, но что ее цель отстоит в столь далеком будущем, что я не хотел бы ничем ей пожертвовать. Буду к ней стремиться и дам ей сбыться. 

Мне остается сказать ей, что женитьба из видов заставила бы меня неизбежно вступить на путь вульгарного и мелочного честолюбия, которого я должен избегнуть. Следует решить, что лучше — быть чиновником или помещиком, машиной — или существом разумным; мой выбор уже сделан, и я не знаю, будет ли брак со мной желателен в виду этих соображений. Лорд Грей выдал свою дочь за лорда Дурама (Чарльз, граф Грей (1764—1845) — английский политический деятель, в 1830-1834 гг. премьер-министр. Джон Джордж Лембтон, граф Дурам (1792-1840) — английский политический деятель, посланник в России (1835-1837). Его вторая жена (с 1816 г.) — рожд. леди Луиза Елизавета Грей (ум. 1841), старшая дочь лорда Грея) . Я понимаю и одобряю это решение и в отношении того, и в отношении другого. Но дело в том, что честолюбие, раз поднявшись до сих высот, начинает влиять на самые благородные способности ума и души и тревожить ум и сердце. Когда на этой высоте обсуждается некий союз, то его можно закрепить узами крови через брак, основанный на взаимном уважении и союзе двух воль и двух принципов. Мое положение иное: я ничего не могу сказать против семьи, о которой идет речь, мне известно только хорошее о молодой особе; в любом случае это был бы брачный союз, который я заключил бы с удовольствием (Видимо, С. П. Свечина вела с Гагариным беседу о возможности его женитьбы на представительнице одного из французских или русских аристократических родов). Но то, что меня страшит, то, что меня останавливает, это — потеря моей независимости, это — мое насильственное вовлечение на путь, который меня отталкивает,это — тысяча связей, которым я буду обязан подчиниться.

Анекдоты о политике. 2 апреля 1838года 

1(?) августа 1830 года герцог Орлеанский (Луи-Филипп) получил от Карла X письмо, назначавшее его генерал-лейтенантом королевства. Дюпен был с ним (Андре-Мари-Жан-Жак Дюпен, старший (1783-1865) — французский адвокат и политическим деятель; в 1822-1840 гг. председатель Палаты депутатов. Был одним из самых приближенных лиц герцога Орлеанского и сыграл видную роль в его восхождении на престол, Именно Дюпен убедил его при воцарении назваться Луи-Филиппом I, а не Филиппом VII: «Герцог Орлеанский был приглашен занять престол не потому, что он Бурбон, а вопреки сему»). Накануне депутаты тоже провозгласили его назначение и приказали расклеить по улицам афиши, сообщавшие об этом. Необходимо было дать королю ответ. Дюпен заявил, что нет ничего более простого; он должен написать, что после победы народа вся власть принадлежит сему последнему, что герцог Орлеанский получил свое назначение от народа, что ему не нужно никакого другого и т. д. Герцог Орлеанский взял перо и сказал Дюпену: «Диктуйте». Он написал под диктовку Дюпена письмо именно в этом смысле, подписал его, вложил в конверт и взял сургуч, послав меж тем за Бальби, который должен был доставить письмо по назначению; затем остановился, держа письмо в одной руке и сургуч в другой, и сказал Дюпену: «Положение, в котором я нахожусь, очень серьезно; вы не будете иметь ничего против, если я сообщу содержание этого письма моей жене (Супруга короля Луи-Филиппа (с 1809 г.) — Мария-Амалия, дочь Фердинанда IV, короля Обеих Сицилий)?» — Он вышел в соседнюю комнату, вернулся через пять минут, запечатал письмо и отправил его на глазах у Дюпена. На следующий день Карл X отрекся от престола. 

Пять или шесть лет спустя Беррье, который сообщил мне этот анекдот и который в свою очередь услышал его от Дюпена, был в Праге; он имел разговор об этих событиях с Карлом X и выразил ему свое удивление по поводу столь дерзкого письма, когда-то полученным последним от герцога Орлеанского. — «Совсем нет, — отвечал старый король, — оно было составлено в самых учтивых выражениях; он писал мне о затруднении, в котором находится, о необходимости в первую очередь спасти монархию и заверял меня в своей готовности сделать все необходимое для достижения этой цели». — То есть, первое письмо было спрятано и заменено другим, которое и было послано. 

В эпоху министерства Лаффита посол Франции в Вене отправил депешу в Константинополь, адресованную г-ну Гийемино, которая произвела большой шум (Жан-Батист-Пьер -Лиффит (1767-1844) — французский банкир и политический деятель, в 1830-1831 г. министр-президент и министр финансов. Был вынужден подать в отставку вследствие своей неспособности как администратора. Арман-Шарль, граф де Гинемино (1774-1840) — французский генерал и дипломат, посол Франции и Константинополе с 1824 г.); в ней говорилось, что Турция стоит перед угрозой войны и проч., и содержался призыв к Порте взяться за оружие. Когда об этом узнали в Париже, собрался Совет; все министры высказались в самом воинственном и революционном духе: дело стояло лишь за пропагандой, лишь за тем, чтобы поднять Германию и т. д. Луи-Филипп говорил в этом смысле больше, чем все остальные. В Вену была адресована депеша, составленная в соответствующих тонах. Уходя, Луи-Филипп заметил: «Положение весьма серьезно; не лучше ли отложить отъезд курьера до завтрашнего дня? Мы соберемся опять и обсудим этот вопрос». Все согласились. На следующий день Совет снова собрался; депеша была прочитана, обсуждена, одобрена; министр иностранных дел поставил на ней свою подпись; она была послана. Но за сутки до этого Луи-Филипп отправил другого курьера с другими инструкциями. — Также рассказано Беррье. 

В конце 1830 года Одиллон Барро, бывший тогда префектом департамента Сены, и Лафайет, главнокомандующий Национальной гвардией Франции, были приглашены на собрание своих друзей. Там они застали 15 или 20 человек, которые в настоящее время (1838 год) являются членами правительства (?); после того, как за ними закрылась дверь, вошедшим сказали: «Мы не будем говорить обиняками; пора говорить прямо. Господа, вот уже пять месяцев как все это длится; нас провели: человек, которого мы поставили у власти, стал нашим господином. Нельзя терять времени — надо его свергнуть. Вы, Одиллон Барро, как префект Сены легко можете приказать развесить афиши, провозглашающие Республику; вы, Лафайет, командуете Национальной гвардией и вам не потребуется много времени, чтобы повести войска на Пале-Рояль (?) и разогнать всю эту компанию». — Одиллон Барро заметил, что присутствующие, похоже, забыли, что он является префектом Сены и не вправе слушать речи даже лишь слегка подстрекательные и что поэтому, если разговор и дальше будет идти в том же направлении, он должен будет удалиться. — Лафайет отвечал, что он может разделять их мнения и доктрины, но что если он и захочет действовать в этом смысле, то сперва подаст в отставку. (Беррье). 

Во время процесса министров нашлись люди, которые, предвидя решение суда, говорили: «Мы начнем с того, что объявим, что министры приговорены к смерти; затем народ узнает настоящий приговор; когда он поймет, что, несмотря на его ожидания, его обманули в самых глубоких его чувствах, он придет в ярость и предастся актам крайнего насилия, и произойдет перемена правительства». 

И действительно, во двор Люксембургского дворца пришли люди с известием, что министры были приговорены к смерти; Национальная гвардия встала под ружье. Позднее пришли другие с известиями, соответствующими действительности; национальные гвардейцы бросили ружья на землю и в порыве ярости только и говорили о том, как разогнать суд пэров и пойти на все крайности. Одиллон Барро сказал Лафайету: «Все потеряно!» Тогда Лафайет выказал замечательный характер; он встал перед дверью и сказал: «Прежде, чем выйти отсюда, вы должны будете перешагнуть через мой труп». Этот жест их остановил (Беррье). 

Эта история напомнила мне другой анекдот, услышанный мной из уст П[оццо] д[и] Б[орго] в Лондоне. Сразу же после революции 1830 года Лафайет был на вершине своего могущества; Л[уи]-Ф[илиппу] в первую очередь нужно было избавиться от его докучной опеки. Лафайет, видя в своем хитром подопечном некоторые признаки того, что тот хочет обрести свободу действия, возымел желание дать ему почувствовать свое влияние и заставить его дрожать на его вновь приобретенном троне. Он послал ему прошение об отставке с поста главнокомандующего Национальной гвардией королевства. Л [уи-]Ф[илипп] тотчас ответил ему письмом, в котором выражал свою горесть и беспокойство: «Не покидайте меня, мой добрый Лафайет, что будет со мною без вас» и т. д. и т. д. 

Лафайет был непреклонен: он был уверен в прочности своего громадного влияния. Л[уи )-Ф[илипп] понял, что пришла пора избавиться от неудобного опекуна.В ту же ночь он собрал командиров парижской Национальной гвардии; он с воодушевлением говорил им о Лафайете, сообщил им, изъявляя бесхитростную и глубочайшую грусть, о решении последнего, показал им свою переписку с ним, описал состояние растерянности и одиночества, в котором теперь находится, лишившись его поддержки. Но поскольку в этих трудных обстоятельствах парижская Национальная гвардия не может ни на минуту остаться без командующего, он хотел бы воспользоваться их советами и соображениями, чтобы попытаться понять, кто может занять сей пост. Стали думать и рассуждать; он предложил Лобау, и его предложение было принято. Л [уи-]Ф[илипп], испуская глубокие вздохи, приказал составить указ, подписал его и послал его в «Moniteur». Указ был опубликован на следующий день, и Лафайет понял, что его провели. 

М. утверждает, что в эпоху Ста дней Моле (Матье-Луи, граф Моле (1781-1855) — французский политический деятель. В 1836-1839 гг. министр-президент и министр иностранных дел. Моле был скорее чиновником, нежели государственным человеком, и в период своего министерства был послушным исполнителем воли короля Луи-Филиппа), в присутствии всех высших сановников, собравшихся в Тюльири, сделал вид, что подписывает акт отречения: они видели, как он подошел к столу, взял перо и поставил свою подпись. После возвращения Бурбонов, в 1817 или 1818 году, была сделана попытка проверить этот факт и было обнаружено, что подписи Моле там не было.