Символ 9/ 1983   

И. С. ГАГАРИН – ИЗДАТЕЛЬ «ФИЛОСОФСКИХ ПИСЕМ» П. Я. ЧААДАЕВА 

Самое значительное из произведений Чаадаева — его "Философические письма". При жизни Чаадаева в печати появилось, притом в переводе и с купюрами, только первое "Письмо", датированное 1 декабря 1829 г. и опубликованное в журнале "Телескоп" в октябре 1836 г. Вплоть до 1905 г. "Философические письма" по цензурным условиям не могли быть изданы в России. 

На протяжении более сорока лет единственным источником знакомства с произведениями выдающегося русского философа были "Избранные сочинения" Чаадаева, изданные за границей И. С. Гагариным. Книга вышла на французском языке в 1862 г. 

И. С. Гагарин был человеком необыкновенной судьбы. Он начал свою деятельность на дипломатическом поприще, служил в русских миссиях в Вене, Мюнхене и Париже. В конце 30-х годов он оставляет дипломатическую службу. В 1842 г. Гагарин переходит в католичество, а затем вступает в Орден Иисуса (иезуитов). Несмотря на то, что большую часть своей жизни И. С. Гагарин провел во Франции, его имя тесно связано с историей русской культуры. Он поддерживал дружеские связи с П. Я. Чаадаевым, Ф. И. Тютчевым, Ю. Ф. Самариным, был знаком с А. С. Пушкиным, М. Ю. Лермонтовым, А. И. и Н И. Тургеневыми, А. И. Герценом и многими другими русскими писателями. Значительна роль Гагарина в публикации творческого наследия П. Я. Чаадаева. Как отмечал один из исследователей, "...Чаадаева же он (Гагарин. — Л. Ш.), можно сказать, вывел из забвения своим изданием избранных его сочинений в 1862 г.". 

Но еще до выхода в свет "Избранных сочинений" Чаадаева, в июне 1860 г., Гагарин опубликовал первое "Философическое письмо". Оно вошло составной частью в статью Гагарина "Католические тенденции в русском обществе", помещенную в журнале "Корреспондент". Это была первая публикация "Письма" на французском языке. С этого же набора был изготовлен отдельный оттиск статьи с самостоятельной пагинацией. В своей статье Гагарин приводил краткие сведения о биографии Чаадаева, об истории появления "Письма" в журнале "Телескоп" в 1836 г. и о последовавшей реакции властей, говорил о значении Чаадаева как мыслителя и его влиянии на русское общество. Гагарин, в частности, писал: "Обычно считают, что литература есть выражение мысли народа. Однако из этого принципа имеется немало исключений. Взять, например, Россию было бы большой ошибкой судить о том, что говорят и думают в этой стране, на основании того, что там издается. Пока российская цензура сохраняет свою суровость, всякий, желающий судить об этой стране с подлинным знанием дела, должен не только читать то, что там печатается, но и слушать, что говорится. Между этими разговорами (столь бурными!) и книгами (столь сдержанными!) нашла себе место рукописная литература — стихи или проза, доверенные бумаге и переходящие из рук в руки; число копий увеличивается тем быстрее и легче, чем произведение короче и содержательней. Нетрудно понять, что в подобных условиях эта область литературы не может широко развиваться. Однако только здесь есть надежда встретить подлинную мысль нации. Среди людей нашего века, имеющих в России репутацию серьезных мыслителей и писателей и завоевавших ее благодаря своим рукописным произведениям, одно из первых мест, несомненно, принадлежит Петру Чаадаеву". 

В "Избранные произведения" Чаадаева, опубликованные Гагариным два года спустя, вошли "Философические письма" І, VI и VII, а также "Апология сумасшедшего", "Записка графу Бенкендорфу", письмо Чаадаеву А. С. Пушкина от 6(18) июля 1831 г., письма Чаадаева А. И. Тургеневу, С. И. Мещерской, Ф. Шеллингу и И. С. Гагарину. Письма VI и VII были ошибочно обозначены Гагариным как письма II и III. Письмо IV в издании Гагарина, как было позже установлено исследователями, представляет собой фрагмент из отдельной работы, не связанной с "Философическими письмами". Рукописи текстов Чаадаева, изданные Гагариным в 1862 г., не сохранились в его архиве. Исключение составляют лишь два письма Чаадаева — Шеллингу и Гагарину. Д. Шаховской сравнил рукописи этих двух писем Чаадаева с печатным текстом. Он отметил, что при публикации этих писем, "...помимо мелких грамматических исправлений, имена и целые фразы, написанные по-русски, приведены... без оговорки по-французски, отсутствуют слова, зачеркнутые Чаадаевым, и его подпись, допущены мелкие изменения в расстановке знаков препинания". В письме Чаадаева Шеллингу Гагарин систематически выправляет глагольные формы и изменяет знаки препинания. Однако Д. Шаховской отмечает, что письмо Чаадаева Шеллингу напечатано Гагариным "...без малейшего искажения смысла". В заключение Д. Шаховской делает вывод, что Гагарин "смело исправляет формальные неправильности подлинника и не всегда достаточно внимателен при его передаче". Нам представляется, что такой вывод Д. Шаховского, сделанный им на основании анализа только двух небольших текстов, недостаточно обоснован. Кроме того, Д. Шаховской оценивает публикацию Гагарина с точки зрения современных правил публикации исторических документов, не учитывая, что в 60-х гг. XIX в. практика публикации источников допускала те исправления, которые делал Гагарин. 

Гагарин предпослал книге небольшое предисловие. Сначала он, вероятно, хотел написать подробный очерк жизни и деятельности Чаадаева. Об этом свидетельствует, в частности, его письмо И. М. Мартынову от 14 января 1861 г, в котором он отмечает, что "введение к сочинениям Чаадаева продолжается и скоро будет кончено". Но затем Гагарин, вероятно, отказался от этого замысла. 

В архиве Гагарина сохранился небольшой фрагмент этого этюда на французском языке, в котором говорилось о семье Чаадаева, о дружбе Чаадаева с Пушкиным и т. п. Гагарин, в частности, писал: "...знаменитый Шеллинг говорил мне в 1833 г. в Мюнхене, что он (Чаадаев. — Л. Ш.) один из самых замечательных людей не только в России, но и в Европе". Эту мысль Гагарин затем повторил и развил в своей вступительной статье, предваряющей "Избранные сочинения" Чаадаева. Гагарин подчеркивал, что, "оригинальный и глубокий мыслитель", Чаадаев оказал на него большое влияние. Гагарин в общих чертах излагал взгляды Чаадаева на историю России, его концепцию о связи всех достижений западноевропейской цивилизации с Католической Церковью. В заключение Гагарин говорил о влиянии католических идей на Чаадаева. 

История издания Гагариным в 1860-1862 гг. "Философических писем" Чаадаева до последнего времени была известна исследователям лишь в самой общей форме, многие ее детали оставались неясными. Так, например, не было сведений о том, каким образом к Гагарину попали произведения Чаадаева. По словам самого Гагарина, "наиболее важные произведения " Чаадаева оказались в его руках "благодаря счастливому стечению обстоятельств". Что же это были за обстоятельства? 

В предисловии к "Сочинениям и письмам" П. Я. Чаадаева М. Гершензон писал в 1913 г.: "Между бумагами Гагарина, как любезно сообщил нам почтенный о. Пирлинг, сохранились письма к Гагарину М. И. Жихарева, из которых видно, что материал для этого издания весь шти, по крайней мере, большая часть — был доставлен именно Жихаревым". Но сам Гершензон не был знаком с письмами М. И. Жихарева и писал о них лишь на основе сведений, которые ему прислал П. Пирлинг. В 1931 г. известный исследователь творчества Чаадаева Шарль Кене впервые обратился к чаадаевским материалам, хранящимся в Славянской библиотеке в Париже. Он составил их описание и подтвердил, что рукописи Чаадаева, действительно, были переданы Гагарину М. И. Жихаревым. Однако и после выхода в свет фундаментального труда Ш. Кене в научной литературе, посвященной Чаадаеву, можно было встретить утверждение, что Чаадаев еще в 1839 г. сам передал Гагарину часть своих сочинений, в числе которых были "Философические письма" и копия письма к Шеллингу. Возможно, что впоследствии он переслал ему еще что-либо из изданного потом в Париже через своих друзей А. И. Тургенева, С. С. Хлюстина или семью Сиркур. 

Публикуемая ниже переписка М. И. Жихарева с И. С. Гагариным, относящаяся к 1860-1863 гг., позволяет подробно проследить историю первой публикации "Философических писем" Чаадаева. 

Михаил Иванович Жихарев, издатель и один из первых биографов Чаадаева, родился в 1820 г. Жихарев был племянником Чаадаева. Он учился в Московском университетском пансионе, а затем в Московском университете, но курса не окончил. С начала 1840 гг. Жихарев — постоянный посетитель понедельников и сред Чаадаева и один из самых близких к нему людей. Перед смертью Чаадаев завещал ему свою библиотеку и архив. После смерти Чаадаева в 1856 г Жихарев начинает энергично хлопотать об издании сочинений Чаадаева. В 1859 г. он предлагает И. И. Панаеву, редактировавшему в то время журнал "Современник", сочинения Чаадаева, но переговоры с Панаевым ни к чему не привели. Издать труды Чаадаева в России оказалось невозможным, и Жихарев решает попробовать опубликовать их за границей. В марте 1860 г. он уезжает во Францию, встречается в Париже с Гагариным и договаривается с ним об издании "Философических писем" Чаадаева. В начале мая 1860 г. Жихарев едет в Лондон к А. И. Герцену. Вероятно, он хотел договориться с ним о публикации сочинений Чаадаева в переводе на русский язык. (Гагарин предполагал издать труды Чаадаева на языке оригинала, то есть по-французски. Но, судя по письмам А. И. Герцена М. И. Жихареву от 5 и 7 мая 1860 г., договориться о печатании сочинений Чаадаева в изданиях Герцена не удалось. В "Полярной звезде" за 1861 г. был опубликован лишь русский перевод первого "Философического письма" из журнала "Телескоп" (1836). Другие произведения Чаадаева, даже после того как они были изданы Гагариным в 1862 г., так и не появились на страницах герценовских изданий. О причинах этого косвенно свидетельствует заметка "От издателей", предваряющая перепечатку первого "Философического письма" Чаадаева в "Полярной звезде": "Письмо П. Я. Чаадаева историческое событие, оно должно быть сохранено, и мы перепечатываем его потому, что оно стало в России библиографической редкостью. "Полярной звезде" каждый памятник развития русской мысли от декабристов до смерти Николая свят и дорог. Наше воззрение на Русь несогласно с воззрением Чаадаева. Но мы его поместим без всякой критики. 

Из публикуемых писем читатель может увидеть, как упорно Жихарев добивался издания сочинений Чаадаева. Не имея возможности открыто переписываться с эмигрантом Гагариным, въезд которому в Россию был запрещен, он пользуется поездками за границу друзей и знакомых, чтобы узнать, как обстоит дело с публикацией трудов Чаадаева, пересылает Гагарину в августе 1861 г. портрет Чаадаева и т. п. Получив наконец "Избранные сочинения" Чаадаева, Жихарев 12 мая 1863 г. пишет Гагарину из Флоренции о планах дальнейших изданий. Но эти планы по неизвестным нам причинам осуществлены не были. Судя по всему, после 1863 г. переписка между Жихаревым и Гагариным прекращается, в архиве Гагарина не сохранилось писем Жихарева, кроме помещаемых ниже.  

Публикуемая переписка Гагарина с Жихаревым представляет интерес для изучения истории первого издания "Философических писем" Чаадаева. Она важна также для характеристики Гагарина как деятеля русской культуры. Письма Гагарина к Жихареву являются еще одним свидетельством его глубокого уважения к "одному из самых замечательных людей и мыслителей России" и дают новый материал для изучения истории отношений Чаадаева и Гагарина. 

Письма М. И. Жихарева И. С. Гагарину публикуются по автографам, которые находятся в Отделе рукописей Славянской библиотеки. 

Письма И. С. Гагарина М. И. Жихареву хранятся в Отделе рукописей Госу­дарственной библиотеки им. В. И. Ленина (Ф. 103 /Архив М. И. Жихарева/, № 1033 а. б). Они печатаются по копиям, любезно присланным Государственной библиотекой им. В. И. Ленина. Славянская библиотека выражает благодарность Отделу рукописей и Отделу иностранного комплектования и международного книгообмена Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина. 

Письма И. С. Гагарина и М. И. Жихарева печатаются по общепринятым правилам публикаций исторических документов XIX века — по современной орфографии с сохранением, в то же время, всех особенностей языка и стиля, присущих их авторам. 

Введение, подготовка публикации и комментарии Я. Шура 

ПЕРЕПИСКА М. И. ЖИХАРЕВА с И. С. ГАГАРИНЫМ 

1860-1863  

М. И. Жихарев И. С. Гагарину  

30 марта /1860/ 

Не знаю, вспомните ли Вы меня, я племянник покойного Петра Яковлевича Чаадаева и Вы знавали меня в Москве, когда я был студентом.Мне хотелось бы с Вами повидаться, сверх того я имею до Вас нужду, касающуюся до памяти Чаадаева. Н. И. Тургенев мне сказывал, что Вы очень заняты и что Вас трудно застать. Поэтому я и решился к Вам написать с просьбой, чтобы Вы изволили мне назначить время, когда я могу иметь честь Вас видеть. 

Имею честь свидетельствовать Вам мое почтение и быть Вашим слугой.  

Михаил Жихарев 

И. С. Гагарин М. И. Жихареву  

Ваше письмо меня чрезвычайно обрадовало, мне очень хочется как можно скорее возобновить с Вами знакомство и поговоритьс Вами о П. Я. Чаадаеве, которого память мне очень дорога. На этой неделе я, действительно, очень занят. Однако ж в будущий четверг, 5 апреля по-здешнему, я буду дома в час пополудни до двух с половиною. Если Вам можно будет меня посетить в это время, я очень Вам буду благодарен, если же нельзя, то надобно отложить до будущей недели.  

Ваш покорный слуга Иван Гагарин 

18 rue des Postes 

31 mars 1860 

М. И. Жихарев И. С. Гагарину 

Париж, 11 октября 1860 

Представьте себе мое удивление и огорчение, когда на днях, пришедши в Почтовую улицу в 18 №, я Вас там не застал. 

Узнавши Ваш адрес, я решился к Вам написать. 

Сделайте милость, уведомите меня, что Вы намерены делать с оставленными мною Вам бумагами. Ежели Вы намерения не переменили издать их особой книжкой, то прошу Вас так и сделатьс единственной с моей стороны просьбой ничего не изменять в тексте. 

Я уезжаю в Россию, но, пробывши здесь еще дня четыре, надеюсь еще получить от Вас ответ. Адрес: Paris, Faubourg St-Honore, 38. Ради Бога, успокойте меня насчет бумаг. 

Не знаю, приведет ли когда Бог нам увидаться, очень того бы желал; где бы Вы ни были и если я в том месте буду, Вас непременно отыщу, а теперь покорно Вас прошу принять выражение того истинного уважения, с которым имею честь быть искренно и с любовью к Вам расположенный 

Михаил Жихарев 

М. И. Жихарев И. С. Гагарину 

Париж, 15 октября 1860 

Нечего Вам сказывать, сколько я был обрадован и успокоен Вашим письмом и сколько я Вам за него благодарен. 

Дай Вам Бог издать книгу, я же буду с Его помощью заготовлять в России дальнейшие материалы. 

Хотя, конечно, в этой книге для меня ничего нового не будет, однако ж, и Вы это, конечно, легко поймете, мне бы хотелось ее видеть. Сверх того мне бы очень интересно было прочитать Ваше к ней введение. Я сам хочу написать статью о покойном Чаадаеве, и хотя, конечно, для этого ни в каких пособиях не нуждаюсь, однако ж мне приятно было бы иметь Вашу его характеристику для сличения и соображения. Определенного места жительства я ни в Москве, ни в Петербурге не имею, следовательно, доставка книги ко мне довольно затруднительна. Однако ж я надеюсь, что Вы употребите от Вас зависящие средства переслать ее ко мне. Средств этих теперь и предвидеть нельзя. Живу я Тамбовской губернии, в Борисоглебском уезде. Если мое пребывание изменится, то я постараюсь Вас уведомить, как можно будет, в Почтовую улицу, 18, которую все еще стану считать Вашим местопребыванием. 

По отпечатании книги прошу Вас покорно послать два экземплярав Англию. 

Из всего писанного о Чаадаеве замечательно только то, что помещено в "Полярной звезде". Все же остальное, не исключая и заметки Лонгинова, почти не стоит внимания. Заметка Лонгинова (их две) больше должна быть рассматриваема как хороший поступок честного человека, нежели как что-либо замечательное в другом отношении. В этом Вы смело можете на меня положиться. 

Во всяком случае, прошу Вас постоянно держать для меня Ваш адрес в Почтовой улице, 18, может быть, я опять попаду в Париж. 

Письмо, про которое Вы сказали, что оно адресовано к К. Н. Орловой, а Г/ерцен/ — к К. Г. Левашовой, писано ни к той, ни к другой. Не понимаю, как я-то на ту минуту мог в этом ошибиться. Письма эти писаны к какой-то госпоже Пановой, женщине, едва ли знавшей, что они к ней писались. Эта госпожа никакого значения нигде, а в жизни Чаадаева и подавно не имеет. Следовательно, не обинуясь, можно сказать, что они писаны ни к кому. Хотя это никакой важности не имеет, однако ж я решился Вам про то написать. 

До свидания. Велит или нет Бог увидаться, верьте искреннему уважению и искренней привязанности. 

Михаил Жихарев 

Хорошо было бы, если это можно будет послать по экземпляру Полторацкому и Лонгинову. Оба они его точно любили. Остальные Бог с ними, пускай добывают как хотят. Разве еще Свербееву. 

М. И. Жихарев И. С. Гагарину 

Москва, 10 августа 1861 

Вот уже почти год, как мы с Вами расстались. Во все это времяя никак не мог найти случая к Вам написать. Теперь, благодарение Господу, случай этот представляется. Уезжает отсюда во Францию мой старый, близкий знакомый и родня Никита Сергеевич Дурново. Ему я поручаю передать Вам лично это письмо и вместе с тем позволяю себе рекомендовать его Вашей благосклонности и Вашей откровенности.  

Нечего Вам говорить, как пламенно я желал получить от Васхоть какое-нибудь известие. Но во все это время не было никакого на то верного случая. Что сделали Вы с бумагами покойного Петра Яковлевича Чаадаева? Нынче зимой в одном из здешних журналов была помещена о нем очень пустая статейка, в которой, между прочим, в выноске было сказано: "Мы слышали, что патер Гагарин имеет намерение издать целый волюм из сочинений Чаадаева, набравшихся у него с разных сторон". Не знаю, откуда они почерпнули это известие. 

Если у Вас уже что-нибудь напечатано, то прошу Вас несколько экземпляров выдать Н. С. Дурново, если же нет, то ради Бога успокойте меня насчет целости бумаг и насчет того, что Вы намерены с ними делать. Н. С. Дурново воротится в Россию не прежде будущего лета, если найдете возможность прислать мне что-нибудь прежде того, то нечего прибавлять, что тем сделаете мне большое одолжение. В конце этого письма Вы изволите найти мой московский адрес. 

Дайте также, покорно Вас прошу, Н. С. Дурново несколько экземпляров брошюрки "Tendances catholiques dans la societe russe". У меня всего один, и я с ним не расстаюсь. Недавно у меня его просил С. Д. Полторацкий, сохраняющий самое прекрасное и очень редкоев нынешнее время чувство уважения к памяти Чаадаева, и я должен был ему отказать, опасаясь его лишиться.  

Высказав Вам таким образом то, что составляет главную цель моего письма, мне бы хотелось передать Вам какое-нибудь общее сведение о здешнем житье. Но думаю, во-первых, что по милости непрерывных приезжих отсюда и по беспрестанности сношений большая часть всего, что здесь делается, Вам не хуже нашего известна, а во-вторых, пределы письма чрезвычайно неудобны для сообщенийтакого рода. Главным образом здешнее общество занято уничтожением крепостного права — этой воочью перед нами совершающейсяи нами переживаемой революцией. Огромность изменения, достигающая и дотрагивающаяся до всех вопросов в народной жизни, неминующая ни одного сословия, встречена была таким всеобщим разгорячением страстей за или против, что до сей поры, как тогои ожидать следовало, не случилось мне встретить ни одного совершенно спокойно-разумного и холодного голоса. Что не подлежит сомнению и что можно утверждать с полной уверенностью, что последствия этого толчка, несмотря на его несовершенства и ошибки, а может быть, и хуже того (а замечать и подновлять их в охотниках нет недостатка), могут быть неисчислимы, что дело так или иначе, а пошло, что остановить его, слава Богу, нельзя и что должно просить Провидение, чтобы допущено было извлечь из движения большую часть тех благодетельных результатов, которых зачатки в нем все-таки неоспоримо заключаются независимо от значительной примеси зачатков недоброкачественного свойства. Мне бы хотелось сказать Вам несколькоо положении, принятом различными сословиями при появлении дела,что, по-моему, в настоящую минуту составляет самую интересную сторону, но на это недостает у меня ни приготовленности, ни места. 

Вместе с этим Вы изволите получить портрет Петра Яковлевича. 

Итак, покамест до свидания, если когда Бог приведет нам увидаться. Надеюсь, Вы не сомневаетесь в глубоком моем к Вам уважении,в желании Вам всего лучшего и того, чтобы Бог благословил подъятые Вами труды. 

Михаил Жихарев 

Адрес: Москва, Каретный ряд, Спасский проулок, Спас пески, дом Иванова, № 230, нижний этаж на дворе, М. И. Жихареву. 

М. И. Жихарев И, С. Гагарину 

Москва, 18 апреля 1862 

Иван Сергеевич, пользуюсь благосклонным посредничеством князя Алексея Алексеевича Голицына, чтобы писать к Вам. 

Я, прямо и откровенно скажу Вам, исполнен беспокойства оботданных мною Вам бумагах покойного Петра Яковлевича Чаадаева. У Вас их на целый том. Ради Бога уведомьте меня через князя Голицына, почему, по какой причине до сей поры нет еще этого томика в печати. По Вашему письму из Страсбурга от 12 октября 1860 года я надеялся, что он выйдет к первому января 62 года. Сделайте милость, не оставляйте меня далее в неизвестности. Впрочем, я совершенно уверен в Вашей доброй воле и в том уверен, что если томик еще не вышел, то верно по независящим от Вас причинам, а в таком случае, если я могу тут что-нибудь, то будьте в моем содействии уверены. 

Прошу Вас принять уверение в моем совершенном к Вам уважении.  

Михаил Жихарев 

М. И. Жихарев И. С. Гагарину 

Рим, 21 января 1863 

Недели две до моего отъезда из России я узнал, что Вы издали книжку сочинений покойного Петра Яковлевича Чаадаева, и даже имел случай, хотя очень ненадолго, видеть один экземпляр этой книжки. Сами можете себе представить, сколько я обрадовался и сколько Вам благодарен.  

В Риме и вообще в Италии я пробуду до половины мая, я думаю. Позвольте мне надеяться, что Вы пришлете мне десять экземпляров книжки; я с нетерпением желаю ее иметь и даже дать кое-кому. Летом, если Бог позволит, надеюсь толкнуться на минутку в Париж и, конечно, этим случаем воспользоваться, чтобы Вас видеть, лично сказать Вам благодарность и уверить в тех чувствах истинного уважения, с которыми остаюсь Вашим покорным слугой 

Михаил Жихарев 

Адрес мой: Via della vite, 64, 3 etage. Если почему не найдете удобным послать прямо ко мне, отправьте к книгопродавцу Merle, р1асе Colonne, поручив ему мне передать, а меня между тем уведомьте. Я с собой в Рим привез вид комнаты П. Я. Чаадаева, и, если Бог мне поможет снять с нее литографию, Вы ее сейчас же получите.  

М. И. Жихарев И. С. Гагарину 

Рим, 27 января 

С тех пор как я Вам писал, представился мне случай доставить книгу Чаадаева одному очень высокопоставленному лицу, чего бы мне очень хотелось и что, вероятно, и для Вас было бы приятно. Я не могу Вам сказать теперь кому, потому что дело еще не сделано и при исполнении может представиться больше трудностей, нежели думаешь. Но как только будет сделано, Вы немедленно узнаете. 

Книги в Риме нет, а то я бы ее давно купил. Поэтому я покорно Вас прошу прислать мне поскорее хоть один экземпляр, ежели нельзя всех десяти. В ожидании и надежде остаюсь глубоко Вас уважающий 

Михаил Жихарев 

Вид комнаты заказан, и я думаю, Вы его скоро получите. 

И. С. Гагарин М. И. Жихареву 

Gazir par Beyrouth, Syrie 21 февраля 1863 

Ваши письма из Рима от 21 и 27 января я получил не в Париже, как Вы полагали, но среди гор Ливанских, где я нахожусь с прошлого сентября. Я посвятил себя воспитанию и образованию нескольких молодых болгар, которым я хочу сохранить познание и любовь родного языка и родного обряда. Не зная сам болгарского наречия, я учу их грамматике болгарской и объясняю им болгарский катехизис, в надежде что из их числа вырастут какие-нибудь Кириллы и Мефодии, которые опять будут просвещать землю русскую, погруженную во мрак кромешный Святейшим Синодом и в ложный и обманчивый свет атеистического современного юношества. Бог знает, чтотеперь готовится на Руси, но со временем мои болгары пригодятся. 

Что касается до книги, мною изданной, я сегодня же пишу в Париж отцу Балабину, чтобы он немедленно Вам выслал ее. Если Вы ее давно не получили, в том виноват Кавелин, который сперва очень горячо взялся ее Вам доставить, а потом вдруг прекратил все сношения со мною и не отвечал на мое письмо. 

Мне писали, что книгу читала в/еликая/ к/нягиня/ Елена Павловна и очень удивлялась огромной перемене обстоятельств. В ту пору эти строки возбуждали бешенство Николая Павловича, а теперь, в сравнении со всем тем, что печатается, они так умеренны. Я в самом деле не вижу, почему эта книга могла бы быть теперь запрещена в России; по крайней мере, можно бы на нее смотреть сквозь пальцы, а жаль, если ее в России читать не станут. Мне пишут из Парижа, что в "Русском вестнике" Лонгинов напечатал превосходную статью о Петре Яковлевиче. Что бы ни говорили, а он, конечно, признан будет всеми, со временем, передовым человеком и одним из самых замечательных людей и мыслителей России, и я всегда буду почитать для меня честью и счастьем, что имел возможность сохранить потомству столь примечательные страницы. 

Примите уверение моего глубокого уважения и сердечной преданности Вашего покорного слуги 

Ив. Гагарин 

М. И. Жихарев И. С. Гагарину 

Флоренция, 12 мая 1863 

На Ваше любезное письмо я Вам не ответил совсем не оттого, чтобыло некогда или за нехотением, а потому, что хотел сообщить Вам известие, которого, однако ж, не дождался. 

Я нашел случай подвергнуть вниманию Пия IX изданную книгу сочинений Чаадаева. Тогда еще книги у меня не было, я выписал из Парижа один экземпляр, который и был передан Папе. Покаместя ездил в Неаполь и Сицилию, обещали мне дать ответ. Но лица, принимавшие в том участие, очевидно, не имея возможности в свободных отношениях с Римским владыкой, отобрать его мнения не могли. Мне известно только, что книга ему была передана, но дальше, к сожалению, я ничего не знаю. Поэтому самому я и медлил к Вам ответоми теперь, когда уже ждать нечего, так как я в Рим не вернусь, решился отвечать.  

Десять экземпляров книги я получил из Парижа через Балабина и благодарил его письмом из Неаполя. Приношу Вам также мою благодарность.  

Сочинений Чаадаева осталось, по моему расчету, еще на четыретаких томика, который Вами издан. Теперь, к сожалению, при мне ничего нет. Для дальнейших действий мне предварительно необходимо воротиться в Россию. Да и вернувшись, надо будет несколько времени для приведения бумаг в порядок. Я же, признаться, этим надлежащим образом в последнее время вовсе не занимался и также, признаться к моему стыду, оттого, что, не видя переданного Вам в печати, пришел в неосновательный испуг, что и вовсе его в печати не будет. Теперь дело другое. Бумаги как можно скорее постараюсь Вам передать. Но для этого мне необходимо точно знать о Вашем местопребывании. Поэтому прошу Вас долгое время не оставлять меня про то в неизвестности. В настоящую минуту еще месяца два можно ко мнеписать — во Франкфурт-на-Майне, Hotel zum romischen Kaiser.  

Надеюсь, что Вы теперь получили фотографию комнаты покойника Чаадаева. О. Вильфор, как он мне сказывал, переслал ее прямок Вам в Сирию. 

За этим мне остается еще раз Вас благодарить и пожелать Вамблагого успеха в Ваших честных и почтенных трудах, а вместе с темпросить Вас принять уверение в тех чувствах уважения и преданности,в которых, я надеюсь, Вы не сомневаетесь и которые питает к ВамВаш покорный слуга 

Михаил Жихарев. 

Мой адрес в Москве: Хамовники, Знаменье в Зубове, дом Лебедевой. Впрочем, я положительно не знаю, когда вернусь в Россию. Может быть, я пробуду за границей еще около года.