Символ 17/1987
ПЕРЕПИСКА И. С. ГАГАРИНА с Н. С. ЛЕСКОВЫМ
Жизнь и труды И. С. Гагарина принадлежат истории русской культуры.
Имя Гагарина можно встретить в биографиях многих русских писателей XIX века. Мы уже писали о его роли в публикации творческого наследия П. Я. Чаадаева и Ф. И. Тютчева. Гагарин издал также несколько книг, опубликовал множество статей богословского и исторического характера. Как отмечал его биограф П. Пирлинг, основной идеей Гагарина была мысль о «соединении Восточной Церкви с Западной». Этой теме посвящен основной труд Гагарина — книга «Будет ли Россия католической?», вышедшая на французском языке в Париже в 1856 году. Она вызвала большой интерес и вскоре была переведена на русский, немецкий и испанский языки. Труд Гагарина породил большую полемическую литературу. Достаточно сказать, что его разбору посвятили свои книги и брошюры А. С. Хомяков, А. Н. Муравьев, Н. Яхонтов, С. Барановский. Публиковавшиеся в 1860-х гг. книги и статьи Гагарина были органической частью литературы русской эмиграции в Западной Европе — литературы, создававшейся А. И. Герценом, Н. И. Тургеневым, П. В. Долгоруковым и др. Долгие годы живя за границей (после вступления в 1843 г. в Общество Иисуса (Орден иезуитов) он уже не мог вернуться на родину), Гагарин не порывал связей с Россией. В 1874 г. И. С. Аксаков писал ему: «Вижу, что интересы русской литературы Вам дороги по-прежнему, что живо в Вас русское чувство, что, поставленный личною судьбою вне родной земли, Вы не разорвали с нею душевной связи». В некрологе И. С. Гагарина, появившемся в журнале «Исторический вестник», отмечалось, что, «став иезуитом, Гагарин не переставал быть русским: он интересовался судьбами родины, много читал о России и с удовольствием выслушивал известия, сообщавшиеся ему русскими людьми, изредка его навещавшими. Он не разрывал связей со своими московскими соотечественниками... несмотря на разницу в религиозных и политических мнениях…». Однако эта «разница в религиозных и политических мнениях» была причиной полемики Гагарина со многими русскими литераторами, учеными и общественными деятелями — полемики, которую он вел почти постоянно. Как известно, в 1840-1860-х гг. Гагарин неоднократно вступал в споры со славянофилами. Важное место в этой полемике занимала проблема единства Церкви, ее роли в истории России, а также вопрос о различиях в учениях Православной и Католической Церквей. В 1874-1875 гг. Гагарин вел переписку на эти темы с И. С. Аксаковым. Спустя несколько месяцев те же вопросы были подняты в беседах и переписке с хорошим знакомым Аксакова — писателем Н. С. Лесковым, который в июне 1875 г. посетил Гагарина по просьбе Аксакова. В своих воспоминаниях Лесков рассказывает: «Когда я ехал в последний раз в Париж, я заехал в Москву проститься с покойным Иваном Сергеевичем Аксаковым. Я провел у него на даче целый день, и после обеда мы с ним вдвоем ходили в рощу. И здесь Аксаков сказал мне, что я сделал бы ему удовольствие, если бы побывал в Париже у иезуита князя Гагарина и написал бы потом, как я найду его... Я сходил в Париже в иезуитский монастырь и там впервые познакомился с отцом Гагариным. Это был приятный старик, который принял меня очень тепло и познакомил с отцом Мартыновым, После первого знакомства мы стали часто видеться с отцом Гагариным, и я нашел себе у него, кажется, искреннее, доброе расположение. Он заходил ко мне запросто, и мы, что называется, сошлись и находили удовольствие во взаимных встречах и беседах». Как известно, Н. С. Лесков очень интересовался религиозными проблемами. Например, в одном из его писем к Л. Н. Толстому читаем: «...я с ранних лет жизни имел влечение к вопросам веры и начал писать о религиозных людях... («Соборяне», «Запечатленный ангел», «Однодум», «Мелочи архиерейской жизни» и т. п.)». Одной из целей поездки Лескова во Францию было ознакомление с жизнью Католической Церкви (вначале он даже предполагал совершить паломничество в Лурд, но потом отказался от своего намерения). Лесков интересовался также католическими школами, их программами и т. п. Благодаря помощи Гагарина он смог выяснить то, что его интересовало в церковно- религиозной жизни Франции. Об этом свидетельствуют письма Лескова из Парижа к знакомым в России. Так, в письме А. П. Милюкову, 12(24) июня 1875 г., говорится: «Случай и беспримерная любезность наших отцов иезуитов Гагарина и Мартынова поставили меня в такое выгодное положение для наблюдения церковной жизни, что я не мог этого и ожидать. Иезуиты ко мне до нельзя внимательны, — даже ректор Шаво пригласил меня в воскресенье на именины и спектакль в конгрегации, а наши русские иезуиты возили меня во все свои школы, которым, по-моему, нет равных. Что это за умные люди! Мартынов — ярый иезуит и спорщик, а Гагарин — милый барин, от которого веет еще атмосферою пушкинского кружка». В другом письме (Аксакову, 29 июля (10 августа) 1875 г.) Лесков, говоря о Гагарине, отмечает: «Симпатии его к России, разумеется, состоят в невольной любви и невольном влечении к родине». О дружеских отношениях Гагарина и Лескова свидетельствует и недавно обнаруженная в архиве Гагарина фотография писателя, на обороте которой написано: «Уважаемому отцу Гагарину благодарный ему за внимание и ласку Н. Лесков. Париж, 16 июня 1875». Следует иметь в виду, что публикуемые ниже письма Гагарина и Лескова были лишь дополнением к их беседам и дискуссиям. Письма Гагарина гораздо короче писем Лескова. Вероятно, это связано с тем, что Гагарин подарил Лескову несколько своих книг и брошюр, в которых излагались его взгляды. Ознакомившись с ними, Лесков спешил в письмах поделиться с Гагариным своими соображениями. Поэтому письма Лескова пространнее писем Гагарина. Впервые четыре письма Лескова к Гагарину опубликовал в 1967 г. профессор В. Эджертон в статье «Поездка Лескова за границу в 1875 г.». Но так как встатье приводились лишь письма Лескова, а о письмах Гагарина только упоминалось, сущность полемики по религиозным вопросам оставалась во многом неясной для читателя. В 1981 г. в журнале «Символ» Л. Чертковым было опубликовано еще одно письмо Лескова, не вошедшее в статью В. Эджертона". Недавно Славянская библиотека получила копии писем Гагарина, хранящихся в Центральном государственном архиве литературы и искусства СССР в Москве (ЦГАЛИ). Таким образом, впервые стало возможным полностью опубликовать переписку Гагарина с Лесковым (пять писем Гагарина и пять писем Лескова). Письма И. С. Гагарина к Н. С. Лескову публикуются по ксерокопиям, любезно присланным из Москвы Главным архивным управлением. Славянская библиотека выражает благодарность Главному архивному управлению при Совете Министров СССР. Четыре письма Гагарина публикуются впервые, одно письмо (документ № 3) было опубликовано А. С. Поляковым в 1922 г., оригинал его хранится в настоящее время в Рукописном отделе ИРЛИ (Пушкинского Дома) Академии наук СССР, в ЦГАЛИ — копия рукой неустановленного лица. Письма Н. С. Лескова к И. С. Гагарину хранятся в Отделе рукописей Славянской библиотеки. Они публикуются по автографам. Все письма написаны чернилами, бумага почтовая белая разного формата. Сохранность текста хорошая, за исключением письма от 30 мая (11 июня) 1875 г., которое повреждено при вскрытии. При комментировании писем была использована статья В. Эджертона, указанная выше. Письма И. С. Гагарина и Н. С. Лескова печатаются по общепринятым правилам публикации исторических документов XIX в. — по современной орфографии, с сохранением в то же время всех особенностей языка и стиля, присущих их авторам. Подготовка публикации и введение Л. Шура, комментарии Р. Маришаля.
1.
И. С. Гагарин — Н. С. Лескову 30 мая (11 июня) 1875. Париж
Милостивыйгосударь, я желал бы воспользоваться Вашим пребыванием здесь, чтобы показать Вам наши школы. Если Вы на это согласны, я заеду за Вами в понедельник в час. Если Вы в понедельник не свободны, то прошу Вас меня уведомить. Может быть, Вам не придется быть дома в означенный час, в таком случае можете за мной зайти; но и в таком случае прошу уведомить. Если же не получу никакого известия, то я к Вам явлюсь в час. Ваш покорный слуга Иван Гагарин, священник О[бщества] Иисуса
2.
Н. С. Лесков — И. С. Гагарину 1 (13 июня) 1875. Париж
Мой отец!
Не умею благодарить Вас за Ваше не заслуженное мною внимание: видеть иезуитские школы для меня, как для писателя и как для члена ученого комитета министерства, — величайшее удовольствие, какое только мог бы мне кто-нибудь доставить. Я буду с нетерпением ждать Вас в 1 час, завтра (в понедельник). В ту минуту, когда я получил Ваш [у] записочку, я сам хотел писать Вам (д[а], по правде сказать, уже и написал). Ув[а]жаемый отец Мартынов сказал мне [что-]то весьма меня заинтересовавшее логичностью своего построения, и я хотел бы с ним поразуметься. Вы оба очень добр[ы] и прозорливы: меня отнюдь не занимают веселости Парижа и от них я спешу бежать; но вопросы веры, Церкви и школы меня интересуют неустанно, и Вы будете для меня незабвенны, если дадите мне испить от сего источника. Одну из подаренных Вами мне книг — именно «Русский клир» — я пробежал и о ней-то и хотел писать Вам. В ней очень много справедливого — особенно вывод на стр. 288 (начиная от слов «Церковь»); но как Вы, говоря о монастырях, могли забыть наших удивительных подвижников, им же несть числа!.. Зачем Вы не засвидетельствовали о высоких душах, доселе кроющихся в горах, вертепах и пропастях земных? Без них нет картины русского иночества, а есть только очерк архиерейских домов и ставропигий. Или Вы не знали Серафима Саровского, Парфения Голосеевского (Парфений Голосеевский (Петр Краснопевцев, 1790-1855) — монах Киево-Печерского монастыря, духовник и друг митрополита Киевского Филарета), Макария Оптинского и дивных отшельников Соловков и Валаама? Признаюсь, этот пробел меня удивляет. Прочел я и Вашу русскую книжечку «Сокровище христианина», и она меня тоже заинтересовала, как конкрет Р[имско-]католических положений, с которыми я не имею желанного, полного знакомства; но меня она поражает, во-1-х) тоном: Вы как бы комментируете Творца, на что человек едва ли имеет полномочие, а во-2-х) Вы так ригористически говорите о единственном грехе «Один грех смертный достаточен для того, чтобы погубить навсегда человека, если он до смерти своей не раскается и не получит от Бога прощения», что я не знаю: как Вы помирите эти страхи с 13-15 ст[ихами] 3-й гл[авы] 1-го Посл[ания] коринфянам? Судите меня как хотите, но Бог в Вашем представлении страшен и ужасен, — это не евангельский Бог милосердия, а старый Библейский Бог, о котором и библейские-то писатели или гугня вили, как Моисей, или безмолвствовали, как немой Захария. Считая себя мерзким и недостойным христианином, я не могу принять такого мстительного Бога. Про[шу] Вас: рассмотрите это место (1. Кор[инфянам] 3. 13), — куда Вы его денете? Не указывайте] мне на И[оанна] Злат[оуста], — я знаю его изъяснения и не считаю их удовлетворительными. Н[е] покажете ли мне что-нибудь иное, а [до] тех пор я буду в вере в Бога м[и]лости бесконечной. Скажите мне, зачем это запугиванье: кого оно испугало и где его добрые плоды?— их нет и не будет. Русская вера идет иначе; я знал старца, который молился: «Господи! пошли меня в ад, — не дай мне отдыха, а дай его слабым и Тебя не знающим». Этотдух, по-моему, ближе к духу евангельскому. И зачем эта комментировка? Право, мне кажется, что это ужасное своеволие в деле судеб Господних.
«Простить Он может, хоть осудит».
Зачем же Вы отнимаете надежду на манифест после решения? Или Вы противуречите молитве за усопших и всей идее чистилища. Однако простите меня за неуместную, может быть, откровенность и многоглаголание. Прошу вас сказать мой поклон уважаемому отцу Мартынову и принять уверение в моем глубоком к Вам почтении. Н. Лесков
3.
И. С. Гагарин — Н. С. Лескову 5 (17) июня 1875. Париж
Милостивыйгосударь Николай Семенович, Вы желали иметь сведения о поклонении Святейшему Сердцу Иисуса Христа. Посылаю Вам газету, в которой найдете довольно объяснений. Вам душевно преданный Ив. Гагарин, св[ященник] О[бщества] Иисуса
4.
Н. С. Лесков — И. С. Гагарину 5(17) июня 1875. Париж
Мой отец!
Получил Вашу записочку и спешу благодарить Вас за внимание, которое уже никак не смею приписывать ничему иному, кроме большой доброты Вашей, мною нимало не заслуженной.
Младая лань (и проч.), сосцы млеком имея отягченны, Нашла двух юных волченят И стала исполнять долг матери священный.
Приходится Вам быть «младою ланью», а мне волчонком; но вот в чем дело: от газеты, Вами мне посланной, осталась «только одна зыбь поднебесная», а сама исчезла. Теперь что же в этом надо видеть: рок, коварство вражие или просто — что Вы ее не послали? Если не послали, то, пожалуйста, пошлите. Еще: черкните мне, пожалуйста, Ваш водолечебный адрес. Чтобы Вам было немножечко смешно, я хочу распорядиться, чтобы Вам туда была послана немедленно одна довольно смешная и забавная моя книга, называемая «Смех и горе». Она пользовалась некоторым успехом, но до Вас, по-видимому, не дошла. Искренно Вам благодарный Николай Лесков
5.
И. С. Гагарин — Н. С. Лескову 6(18) июня 1875. Париж
Милостивыйгосударь Николай Семенович,
я Вам послал газету «Monde» 17 июня. Потребуйте у Вашего привратника, невозможно, чтобы она не дошла. Мой адрес — Plombieres (Vosges), но по случаю дурной погоды я отложил свой отъезд и еще не знаю, когда отправлюсь. Если сегодня Вам попадется «Journal des Debats», то прочтите критику «Анны Карениной». Что же касается до моей доброты, то я Вам просто скажу, что мне всегда очень приятно иметь сношения с русскими, когда они не заражены непреодолимыми предрассудками и нигилистическими тенденциями. А от Вас еще многому поучиться можно. Иван Гагарин, св[ященник] Общества Иисуса
6.
Н. С. Лесков — И. С. Гагарину 6(18) июня 1875. Париж
Мой отец!
(В 1873 году архиепископ Парижский Жозеф Ипполит Гибер передал министру культов просьбу верующих о построении на Монмартрском холме храма во имя Святейшего Сердца Иисуса. 13 июля того же года депутаты Французского Национального Собрания проголосовали за возведение базилики (382 голоса — за и 138 — против). Ее постройка осуществлялась на деньги, собранные по общественной подписке. 16 июня 1875 года на Монмартрском холме был заложен первый камень базилики во имя Святейшего Сердца Иисуса. На церемонии присутствовали: архиепископ Парижский, десять епископов, многочисленные представители общественных и деловых кругов Франции, а также двенадцать тысяч верующих. Разумеется, на следующий день в прессе был дан подробный отчет об этом событии. Само по себе это событие было, так сказать, злобой дня. Вместе с тем о. И. С. Гагарин, будучи членом Общества Иисуса, чувствовал себя обязанным познакомить Н. С. Лескова с историей культа Святейшего Сердца Иисуса. Действительно, история эта весьма примечательна. В 80-х годах семнадцатого века во французском городе Парэ ле Моньяль жила Маргерит Мария Алякок — монахиня, входившая в конгрегацию Сретения. Несколько раз ей являлся Христос. Монахиня утверждала, что ей было дано некое откровение, которое она должна была передать людям. Откровение это касалось прежде всего Божьей любви, явленной в личности воплощенного Глагола: Его Сердце — знамение и «седалище» любви — преисполнено милосердия и сострадания к людям. Во время очередного явления Христос повелел Маргерит Марии Алякок сообщить настоятелю местного иезуитского дома о. Клоду де ла Коломбьеру о том, что отныне как на него, так и на все Общество иезуитов возложена миссия повсюду распространять и утверждать культ Святейшего Сердца Иисуса. Еще и в наши дни Общество Иисуса продолжает хранить верность этому завету Христа. В октябре 1986 года Папа Иоанн Павел II, совершавший пастырскую поездку по Франции, прибыл в Парэ ле Моньяль; Папа вызвал сюда верховного настоятеля Общества Иисуса о. Петера Ганса Кольвенбаха и торжественно напомнил ему об этой возложенной на его Общество миссии). При всем Вашем недоверии к факту исчезновения посланного Вами мне № газеты, он все-таки пропал. Исследование было сделано, но не привело ни к каким результатам: газеты нет. Надеясь, что этот № не составляет библиографической редкости, прошу Вас указать мне его, и я его достану у продавщиц. Уяснить себе, что такое «сердце Иисусово», мне очень интересно: я знаю «благое имя Иисусово», Его заслуги, Его характер всесовершеннейший и несравненный и все Божество Его явно зримое, но как из всего этого деталируется «сердце», и зачем это сделано? Я уверен, что в Вашей Церкви это должно иметь свое объяснение, и хочу его знать. Мне припоминается, что на хорах киевского Софийского собора есть придел не то «Божиего тела», не то «Сердца Иисусова», — это осталось от униатских времен, и в приделе этом до сих пор не служат. Так как Вам многое известно, то, может быть, вы знаете и это странное обстоятельство, что в греко-восточном русском храме, и даже кафедральном соборе, до сих пор есть католический алтарь, да еще самого чуждого духу Восточной Церкви во имя... Вы мне делаете много удовольствия Вашим вниманием, исходящим, как сами говорите, из столь чистого источника, как любовь к соотчичам. Слава Богу, что это чувство так живо в Вас о сю пору, И меня к Вам влечет то же чувство, и мне скорбно и грустно думать, что Вы не возвратитесь... Однако и это может быть иначе. Когда говоришь о России, надо давать широкий полет своей вере, ибо и в самую Россию «только можно верить», как говорил Ф. И. Тютчев, и она этой веры не посрамит. Веры же у нас, право, больше, чем где-либо, — особенно чем здесь, и что всего дороже — наша вера добрее, проще и уповательнее. Критику «Анны Карениной» читал. Автор правильно попадает на философию Л. Н. Толстого, — он действительно думает, что надо косить, не стараясь, а как косится. Это, однако, не ново: у Гоголя (в «Ревизоре») тоже есть эта мысль: «пусть каждый метет свою улицу». Ядумаю, что это самое нужное теперь, — делать только свое дело, ибо нам нет роли в европейской политике, да и у самой Европы-то есть ли политика? Мы, как говорил Екатерине II Панин, «управляемся милостью Божиею и глупостью народною», — нам нужно «благое просвещение», т. е. просвещение не враждебное христианскому идеалу, а не погоня за идеалом политическим по европейским образцам. Во всем остальном: «с нами Бог», ибо если бы не Он, то «кто бы нас избавил от толиких бед?» Если Вам покажется, что я еще раз смогу с Вами проститься, то черкните, я прибегу. Я уезжаю в будущую пятницу. Прошу Вас передать мой поклон отцу Мартынову и принять уверение в моем глубоком к Вам уважении. Николай Лесков
7.
И. С. Гагарин — Лескову [7(19) июня 1875]. Париж
Суббота
Сегодня я целый день дома. Завтра в час я намерен к Вам заехать и показать Вам другую школу. Газету привезу, если Вы не зайдете за нею сегодня.
Вам душевно преданный Ив. Гагарин, св[ященник] Общества Иисуса
8.
Н. С. Лесков — И. С. Гагарину 7(19) июня 1875. Париж
Газета сегодня получена, — номер полон толкований о «Святом Сердце», но это все не то, чего я ждал, хотя, впрочем, я и не надеялся встретить ничего иного. Мы все во всем Иисусе, — вся жизнь христианская может быть только в подражании Ему: «Я в Вас, и вы во мне» [Еванг. от Иоанна, гл. 14, ст. 20]; понятно, что таким образом и святое сердце Его во всем участвует: страдает и радуется; но к чему его особить? — я все-таки не вижу и не могу этого понять. Потом: мне не нравится вообще увеличение числа праздников, которые приняли в христианском мире самый нехристианский характер, и это так повсюду, как на Востоке, так и на Западе. Праздники ныне — синонимы праздности , имеющей оправдание в истории церковных событий, а не дни богомыслия, как это должно бы быть; а праздники такого сорта не могут быть богоугодны. («Празднований ваших и новомесячий не терплю, — их ненавидит душа моя» [см. Исайя, гл. 1, ст. 14], — читаем у пророка.) По-моему, учреждение празднеств не полезно, а вредно, и лютеране очень умно делают, что не творят их, как мы и римские католики. Надо, чтобы все дни были Божии; а у нас и у вас — шесть дней работа и такое пьянство с обыденным развратом, а в седьмый день, благодаря праздности, пьянство ожесточеннее и разврат сугубый. В лютеранских странах это положительно лучше. За обещание навестить меня и сводить в школу не умею Вас достойно благодарить; но вот в чем дело: здесь есть некий шаршовый нигилист, который умирает с голоду. Яего много накормить не могу, а хочу ему завтра после обедни выпросить кое-что у русских, — поэтому я должен быть в церкви и не могу в точности определить, когда вернусь домой. Позвольте мне просить Вас подождать меня дома, а я прямо из церкви, поговорив с кем удастся, приеду к Вам. Это будет гораздо вернее. Сегодня я провел 6 час[ов] на выставке картин и вернулся домой совсем без ног. Священная живопись во Франции положительно не имеет характера, хотя зато нет мерзких картин, вроде «Тайной вечери» и «Воскресения» нашего г[осподина] Ге, который вместо воскресения изобразил трех римских воинов, считающих деньги. Иконописи с ее вдохновляющим символизмом у вас вовсе нет. Искренно преданный Вам Н. Лесков
9.
Н. С. Лесков — И. С. Гагарину 10(22) июня 1875. Париж
Благодарю Вас, мой отец, за присланные Вами мне две брошюры, из которых одна мне была совершенно неизвестна, — это «Исповедание веры для грекороссиян. Я не знал, что такая брошюра существует. Что же касается «Любопытных свидетельств о непорочном зачатии Св. Девы», то они действительно очень курьезны и недвусмысленны. Особенно интересен мне Иоанникий Голятовский (Иоанникий Голятовский (ум. 1688) — ректор Киево-Могилянской коллегии, архимандрит Черниговского монастыря. Упоминаемый далее «Ключ разумения» — сборник проповедей И. Голятовского, изданный в Киеве в 1659 г.), с «Ключом» которого я немало повозился. Этот «Ключ», по-моему, не ключ, а, так сказать, вернее, отмычка, с которою ходят слесаря и которою отпирают замки любой конструкции. Но что же далее? Вы правы: нет никакого сомнения, что в указанных Вами местах и Голятовский, и Барановский, и Радивиловский (Антоний Радивиловский — известный проповедник XVII в., игумен киевского Николо-Пустынного монастыря, наместник Киево-Печерской Лавры)учили о непорочном зачатии в духе р[имско]-католическом, но у них же мы встречаем места, полагаемые в основу веры и духоборцами и штундистами... Как о них рассуждать? Ведь это же не Отцы Церкви и не вселенские Учителя. Мне жаль, что некоторые из них уже очень много наговорили. Среди польских проповедников XVI, не то XVII в. был некто Млодзяновский, который о таких неисследимых вопросах не спорил, но, много говоря, умел много учить народ тому, что его способно вести к истинному богопознанию и богопочитанию, и я этого ксендза ставлю, как проповедника, гораздо выше приведенных Вами православных учителей, которые едва ли кого чему-нибудь научили, а много напутали. Порою мне кажется, что некоторые из них сами не чуяли, что говорили, а говоря, давали церковные концерты на своем красноречии. Это казуисты , а не веровдохновители. Вы, конечно, слыхали, до чего это доходило, что студента, например, заставляли прежде доказывать известное положение, а потом отрицать его, и из этих-то искусников, из этих, так сказать, религиозных гимнастов вышли те, чьи свидетельства Вы приводите как бы нечто веское для совести людей нашей Церкви. Это именно только любопытно — не более. Вам, вероятно, известно, что у этих писателей можно найти свидетельства о том, что И[исус] Х[ристос] — Сын Божий как бы только по Духу, и т. п. К этому позвольте присоединить новость, лично меня касающуюся: я, кажется, еще на месяц останусь в Париже. Все это произошло потому, что встретил приятелей, нашел комнату, удобную для работы, и хочу попробовать кое-что сделать. Если как-нибудь про меня вздумаете, то напишите мне по этому адресу. Там же живет и Буслаев (Буслаев Федор Иванович (1818-1897) — русский ученый-филолог, академик) . Какое исследование или чье-то хождение куда-то издали Вы или отец Мартынов, со своими примечаниями? Давно про это слыхал, а до сих пор никак не добьюсь.
Искренно уважающий Вас Н. Лесков
10.
И. С. Гагарин — Н. С. Лескову 13(25) июня 1875.
Милостивый государь Николай Семенович,
Ваше письмо меня обрадовало и дало мне надежду Вас еще застать в Париже. Похожденье кого-то куда-то, должно быть, «Путешествие на Восток» Мелетия Смотрицкого; оно издано Иваном Матвеевичем Мартыновым. Я списков не имею. Вы их найдете у Франка, 67. Что же касается до Голятовского и других, я опять с Вами не согласен. Что в приведенных местах не надо искать предания Восточной Церкви, а влияния польского богословия, — это совершенная правда, и я сам Вам это тотчас сказал. Но если бы эти мнения были не согласны с православием, Голятовский и другие не только бы их не приняли, но восстали бы против них и уличили бы латинян в новом отступлении. Напротив, они совершенно согласны и правы, потому что против непорочного зачатия Пресвятой Богородицы в России восстают не православные, а зараженные протестантизмом и рационализмом. Вся разница состоит в том, что Латинская Церковь празднует 8 декабря, а Греческая — 9 декабря; зачатие у латинян — Пресвятой Богородицы, у греков — Св. Анны, «егда зача Пресвятую Богородицу». Прочтите в месячной Минее службу 9 декабря, и Вы убедитесь, что греки еще больше, чем латиняне, убеждены были, что Матерь Божья благодатью Божьею была предохранена от первородного греха. Ведь мы не отрицаем, что Дева Мария имела отцом Св. Иоакима и матерью Св. Анну, мы не отрицаем, что со стороны природы все происходило по известным законам. Мы утверждаем только то, что душа Пресвятой Богородицы, выступая из рук Творца, прежде или в то самое время, как она соединилась с телом, была благодатью Божьею избавлена от необходимости заразиться первородным грехом. Херувимы и серафимы первородного греха не знали, как же Богородица была бы «честнейше херувим и славнейше серафим», если бы она была причастна первородному греху. Опять скажу, прочтите в Минее службу 9 декабря, и Вы будете убеждены. Если она причастна первородному греху, объясните, почему Русская Церковь ее величает «единая чистая, единая благословенная». Но об этом довольно. Здесь русских почти нет; какой-то Левшин из Москвы и ожидается какая-то Полезова или Полесова. Она здесь оставила прошлого года русские книги, но между тем первый том какого-то романа был изодран. Стасюлевич (Стасюлевич Михаил Матвеевич (1826-1911) — историк, литератор, редактор-издатель журнала «Вестник Европы») пишет, что будет в Париже около 1(13) сентября, теперь он в Киссингене.
Вам душевно преданный Иван Гагарин, св[ященник] Общества Иисуса | |