Символ 31/ 1994
ИСТОКИ
ЛАТИНСКОГО ХРИСТИАНСТВА
ВСТУПЛЕНИЕ
Эта книга
является за першением моего труда по истории памятников
культуры древнего христианства. В моем «Богословии
иудеохристианства» я исследовал внешнее проявление
христианства в иудео-апокалшюических рамках. В книге
«Евангельское благовестие и эллинистическая культура» я
изложил основы конфронтации христианства и эллинизма. В
предполагаемой работе я буду рассматривать вопрос приятия
христианского благовестия латинским миром. В этой книге, как
и в двух предыдущих, в центре нашего внимания будет история
трех первых веков. В своей работе мне пришлось сталкиваться
с серьезными трудностями, и я вполне отдаю себе отчет в
некоторой гипотетичности моих выводов. Эти гипотетические
выводы я и хочу постараться несколько
уточнить.
История
христианской латинской письменности начинается с
Тертуллиана. Но нельзя отрицать и связь Тертуллиана с целым
комплексом факторов предшествовавшей ему эпохи. Правда,
предшествовало ему именно греческое христианство, как
ортодоксальное, так и не ортодоксальное. Тертуллиан в
совершенстве владел греческим языком. Он многое
заимствовал
у Иустина и Иринея, был знаком с Мелитоном, боролся с
Валентином и Гермогеном, Маркионом и Праксеасом. Но меня
интересовал другой вопрос: не отразилась ли в творчестве
Тертуллиана и другая связь, а именно — связь с уже
существовавшими христианскими сочинениями на латинском
языке. Известны некоторые анонимные произведения
(spuria), позволяющие именно так ставить этот
вопрос, хотя и при условии предварительного решения
связанных с ним трех частных вопросов:
1) имеем ли мы дело
с оригинальными латинскими произведениями или с переводами с
греческого?
2) к какой среде
относятся эти труды?
3) появились ли они
уже до Тертуллиана?
Все эти три
вопроса спорные, но мне показалось, что на них можно было бы
найти положительный ответ. Этому я и посвятил первую часть
настоящего труда. Итак, прежде всего вопрос: имеем ли мы
дело с оригинальными латинскими трудами? Известно, что в
конце второго столетия некоторые иудеохристианские книги
были переведены с греческого языка на латынь, в частности
Послания Климента и «Пастырь» Ермы. Что же касается
произведений, о которых будет идти речь ниже, то я думаю,
что мы имеем право видеть в них оригинальные латинские
тексты. Это общепризнанно сейчас в отношение
«Passio Perpetuae». Мне кажется, что Ван Дамм доказывает
это и относительно «Adversus Iudaeos». Из «Пятой книги Ездры» у нас нет
никакого другого текста, кроме латинского Что же касается
«De montibus» и проповеди «De centesima», то здесь не может быть и речи о
каком-то греческом первоначальном
тексте.
Затем ставится
вопрос о среде, в которой родились эти сочинения. Можно ли
ее назвать латинским иудеохристианством? Вопрос вполне
правомерен. Известно, сколь многочисленно было еврейское
население как и Риме, так и в Карфагене; кроме того,
христианское благовестие всегда появлялось прежде всего в
иудейской среде. Не подлежит сомнению, что иудеохристианские
общины существовали и в латинской среде. Остались ли от них
какие-либо письменные свидетельства? Изучение различных
текстов показало мне, что этот вопрос разрешается
утвердительно для «Passio Perpetuae», «Пятой книги Ездры»,
«Adversus Iudaeos», «De montibus Sina et Sion» и
«De centesima sexagesima tricesima». Подробный разбор этих текстов и в
первой части моей книги покажет обоснованность такого
утверждения.
В
хронологическом отношении этот вопрос не вполне ясен и
однозначно не решается. Мне удалось, я полагаю, показать,
что мы обладаем свидетельствами о той иудеохристианской
литературе, с которой боролся Тертуллиан. Однако это,
конечно, отнюдь не значит, что вся эта литература была
написана до Тертуллиана. Известно, насколько одинокой
фигурой был Тертуллиан. Латинское иудеохристианство
продолжало существовать и после него. Поэтому трудно
определить точное время написания иудеохристианских трудов.
Мне думается, что «Passio Perpetuae», «Пятая книга Ездры»,
«Adversus Iudaeos» и «Adversus aleatores» были написаны до Тертуллиана;
«De centesima» и «De montibus» могли быть написаны в его время,
Коммодий же, как это доказывал Траед, писал в период
между Тертуллианом и Киприаном, а «De pascha computus» относится к 343
году.
Вторая часть
моей работы, рассматривающая вопрос о приятии христианства
латинской культурой, встречается с не меньшими трудностями.
Как мы уже говорили, Тертуллиан двуязычен. Если латинский
характер его светских сочинений легко обнаружить в порядке
литературного анализа, то в философском плане это сделать
значительно труднее. Тертуллиан цитирует в основном
греческих авторов, древних и современных ему, — Платона,
Хрисиппа, Альбиноса, Ариоса и Сорануса. Как тут усмотреть
латинскую специфику? Но, может быть, и не надо рассматривать
этот вопрос под таким углом зрения? Историческая роль
Тертуллиана ничем не отличается от роли Цицерона: этим
латинским авторам надлежало оставить свой специфический
отпечаток в истории главным образом на греческом
материале.
Это не значит,
конечно, что первые христианские латинские писатели не были
знакомы с трудами предшествовавших им латинских философов.
Так, Тертуллиан цитирует Цицерона и Сенеку. Еще ярче это
заметно у менее самобытных писателей, таких как Минуций
Феликс или Новаций, которые испытывают сильное влияние
латинских философов, первый — Цицерона, а второй — Апулея.
Заметим мимоходом, что тут встает также несколько щекотливый
вопрос о взаимоотношениях между Минуцием Феликсом и
Тертуллианом. Исследования Кисрела, как и умалчивание
Минуцием всего того, что специфично для Тертуллиана,
склоняют нас видеть в трудах Тертуллиана влияние
Октавия.
Рассмотрев в
этом аспекте первых латинских христианских писателей, нам
надлежит выявить свойственный им самобытный дух,
проявляющийся в их произведениях. Прежде всего он
сказывается в их библейском богословии. В то время как
Восток склоняется к аллегоризму в духе Александрийской школы
и к строгой экзегезе в духе Антиохийской школы, латинские
авторы сохранили и уточнили типологические идеи
первоначального христианства, нашедшие свое развитие у
Иустина и Иринея, а также в богословии истории, являющемся
основой этой типологии. В этом отношении их труды просто
неоценимы.
В части
богословской систематизации мы встречаемся здесь с
совершенно исключительным явлением. Тертуллиан создает с
помощью собственно латинской терминологии поразительно
цельный богословский синтез, стремясь в особенности
подчеркнуть различие между теми или иными уровнями
реальности, их «census», и классифицируя каждый из этих
порядков в развернутых схемах («suggestus»). Заботясь более об определении
различий, чем взаимосвязей, Тертуллиан проявляет тип
мышления, свойственный также Паскалю, с которым у него
удивительно много общего. Предложенная Тертуллианом
своеобразная богословская систематизация практического
развития не получила. Однако она продолжает оставаться
неким образцом и показывает все величие древнего
латинского богословия.
Проявляя, по
сравнению с греками, большую заботу об институтах и находясь
близко к центрам Империи и Церкви, латинские богословы
оказались неизбежно вовлеченными в разработку вопросов
экклезиологии, решая их одновременно в плане конкретных
условий экклезиальной реальности и в плане их исторической
конфронтации с государственной идеологией. В этом отношении
особый интерес и непреходящее актуальное значение
представляют самобытные труды Киприана.
ЛАТИНОЯЗЫЧНОЕ
ИУДЕОХРИСТИАНСТВО
[Введение]
Не подлежит
сомнению, что начало евангелизации латинского Запада было
положено миссионерами, пользовавшимися греческим языком.
По-гречески обращается к римлянам апостол Павел, по-гречески
пишет свое послание к коринфянам Климент Римский,
по-гречески же автор «Пастыря» Ермы уценивает своих римских
собратьев. И в самом Риме официальным церковным языком
считается греческий (вплоть до середины второго века). В
Карфагене литургия стала совершаться на латинском языке лишь
немногим раньше. Но эти несомненные факты не должны
закрывать от нас того, что уже в очень ранние времена как в
Риме, так и в Карфагене было немало христиан, которые
говорили только по-латыни. Следовательно, параллельно с
официальным греческим церковным языком, который продолжал
существовать в церковном обиходе, бытовало также народное
христианство, пользовавшееся латинским
языком.
Следы этого
народного христианства мы находим в таком греческом
произведении, как «Пастырь» Ермы. Христина Морнанн показала,
что текст этой книги содержит ряд христианских латинизмов.
Таким образом, в этом труде можно усмотреть подтверждение
факта существования латинской христианской лексики уже в
самом начале второго века. Понадобилось определенное время,
чтобы эта устная практика смогла найти свое выражение и в
письменной форме. Весьма вероятно, что как в Карфагене, так
и в Риме уже в начале второго столетия появились первые
латинские христианские сочинения. В литературном отношении
столь отточенные произведения, как труды Тертуллиана,
предполагают существование уже вполне развитого
христианского латинского лексикона.
ГЛАВА I.
ПЕРЕВОДЫ
ГЛАВА
II. АНТИИУДЕЙСКАЯ ПОЛЕМИКА
ГЛАВА III. СОПРОТИВЛЕНИЕ
ЯЗЫЧЕСТВА
|