2-Й ДЕНЬ, 2-Е РАЗМЫШЛЕНИЕ  

МОИ ГРЕХИ 

1-е предисловие. Для освящения их я попытаюсь представить себе мысленным взглядом суд надо мною: 1) Людей, 2) Ангелов, 3) Бога. Во всех трех случаях я постараюсь углубиться в добросовестное обнаружение моих ошибок и в правдивую оценку моей личности и буду держать себя как подсудимый перед судьями, преисполненный смирения. 

2-е предисловие. Горячо буду просить Господа помочь мне распознать самого себя, установить что я стою, чтобы укрепиться в смирении и понять что должно быть во мне переделано и исправлено. 

1-й пункт. Суд людей 

Мысленно, в нашем воображении только, представим себе круг, составленный из людей, мнением которых я особенно дорожу, и посреди этого круга представим себе самого себя, на коленях, кающегося. Я буду говорить о себе одну правду, без прикрас и преувеличений, решительно все, что я знаю о себе. Откровение это будет мне дорого стоить, но ведь оно только в мыслях, в моем воображении. В чем же я сознаюсь, в чем признаюсь, если буду совершенно правдив, если не буду «пускать пыль в глаза», если не буду «показывать товар лицом», если не буду «втирать очки»? 

Мои природные таланты и благоприобретенные качества. До каких точно пределов идут мои способности, мое знание? Каковы мои проблемы, мое невежество, моя ограниченность, которые я всячески стараюсь скрывать, маскировать, замазывать? Какие знания я приписываю себе или стараюсь приписать? 

Я выдающийся? В чем? Хорош ли посредственен? С кем я могу сравнить себя, с верхушкой, или серединкой, по способностям? В конце концов никто не ответственен за посредственные способности. Но вот иное дело! 

Мои грехи. Грехи явные прошлой жизни, частичное признание коих, в отдельных случаях, стоило мне столько жестоких унижений; грехи неведомые присутствующим и тем, кто не всегда были со мной; грехи сокровенные, тщательно скрытые, как более позорные… Гадко то, что я совершил их, быть судимым за них естественное последствие… 

Чтобы эта исповедь была возможно полной, я пересмотрю всю жизнь по ее периодам, по местам моего жительства, по людям, в обществе коих я жил, по должностям и обязанностям, кои я исполнял. 

Окончив это испытание, я просто признаюсь во всем, в чем упрекает меня совесть, и прямо заявляю: «вы ошибались на мой счет, в действительности вот что я делал. Судите!» 

Оценка. Как глядят на меня мои друзья, как глядят они друг на друга. На лицах их недоумение! Боль! Сострадание! Быть может, отвращение! Но пусть они все же судят меня. Судить других нетрудно! 

Мои заслуги! Неужели, скажут они, его таланты, его знанья и добродетели сводятся лишь к этому! Здравый смысл наверное удержит их от подробного разбора. Разбойники с большой дороги и люди, испорченные порочным воспитанием, поступают еще хуже, подумают они. С другой стороны, они не могут не принять во внимание моей ответственности за проступки, после всех великих милостей и множества благодати, мне расточенных. Сам же я хорошо представляю себе, чего бы я еще не натворил по слабости и дурным наклонностям, если бы Бог не предохранил меня от искушений! 

Моя непоследовательность! Так то он, будут думать друзья, применял на деле великие принципы спасения (Бог – единственная цель, грех – единственное зло и т.д.) и принципы своего призвания (воспитателя, проповедника, духовного руководителя), о которых он так часто и так красноречиво распространялся! Какая непоследовательность, какой разлад между словом и делом. 

Моя неблагодарность! Столько ошибок, заметят еще они, после стольких милостей и стольких благ! И, быть может, многие скажут: да если бы я получил хотя бы половину, хотя бы десятую часть! А он любил говорить еще о великодушии и жертвенности! 

Я выслушаю все эти справедливые отзывы… Я замечу перемену ко мне… Так как, в сущности, я не имею большего права на уважение, нежели я заслуживаю, я честно попрошу у Бога, чтобы меня знали именно таким, как я есть, поскольку это совместимо со славою Его. Я откажусь от всех притязаний на большее уважение, чем то, что мне причитается. 

Господи, укрепи в душе моей смирение и подлинную честность! Я не хочу более обманывать других! Я хочу, чтобы люди не ошибались на мой счет! 

2-й пункт. Суд Ангелов 

Первые судьи о моих ошибках лишь то, что я сообщил им, они судят об их тяжести по присущим им элементарным представлениям о святости, чистоте, великодушии. Суд их, конечно, далек от совершенства. 

На место их я хочу позвать Ангелов Господних. 

Откровение. Эти чистые духи видят в душе моей непосредственно все мои ошибки, все мои пороки до последнего их истока. Мне бесполезно говорить. Если же я все же начинаю свое обвинение, они должны на каждом шагу прибавлять или грехи мною забытые, или отягчающие обстоятельства. «А это… а это? Ты ничего не сказал о том то!» 

Я думал, что был искренен, они докажут мне, что я был слеп. И все эти взгляды, которые проникают в меня, которые пронизывают насквозь, как мне больно! Когда врач, трогая больной орган, прощупав немного, коснется вдруг очага болезни, больной вскрикивает. Я испытываю нечто подобное, то же ощущение с начала до конца обзора моей жизни. Я повторяю его по местожительствам, по окружению, по должностям. Обзор более мучительный, унижение живее. Помилосердствуйте! 

Оценка. Насколько строже она первой! Ангелам понятнее и яснее безусловные права Творца на меня, бесконечность Его могущества и святости. 

Они созерцают их лицом к лицу! 

Они лучше понимают всю строгость Его Правосудия. Они видели ее на деле, когда восстали из мятежные братья. С тех пор прошли века и века, но до сих пор они дрожат при мысли о ней, как будто это было вчера. Они видят ее, наконец, всякий день, применяемую к осужденным на вечные муки. 

Они лучше понимают и любовь, которую Бог уделял мне, и те драгоценные дары, которыми Он так щедро наделял меня (христианское воспитание, призвание, постоянная помощь и поддержка), а также все дальнейшие дары, которые Господь, по неизмеримой щедрости Своей, готов был излить на меня, если бы я был их достоин. 

Во время этого испытания моей жизни, я буду часто слышать отзывы о моих действительных заслугах, вроде: Сколько падений! Сколько скверны! Бедный прокаженный! Святые нередко сами себя называли «прокаженными», и не потому, что они были более виновны. Отнюдь. Но так отвратительны казались им грехи и порочные наклонности человека. 

Относительно моей непоследовательности, моего безумия, они не преминут воскликнуть: Какое злоупотребление благодатными дарами Божьими! И что возмутительнее всего, это его глупое тщеславие и его самомнение! А по поводу неблагодарности моей они заметят: И это после всего, что он получил от Бога, после того, что Бог так возлюбил его! 

Чело мое рдеет от стыда. Я бью себя в грудь, я каюсь, что много грешил, и грешил по собственной вине… 

Я обязан желать, чтобы меня судили, как я того заслуживаю. 

Быть смиренным это не только видеть свои недостатки и свою неправоту; нет, это еще и соглашаться, чтобы они были видны и другим, чтобы они были порицаемы и другими, ибо такова правда. Св. Франциск Сальский говорил: признавать себя скверным это еще не значит быть смиренным, это значит лишь быть не глупым; быть смиренным – это желать, чтобы вас считали скверным и относились бы как к таковому. 

Я хочу этого, о Иисусе Христе, потому, что я этого заслуживаю; я хочу этого тем более, что и Ты желал для Себя унижения и презрения, нисколько однако не заслуживая их. 

3-й пункт. Суд Божий 

Однако и Ангелы не обладают еще всей полнотой знанья. Единственный, кто ею обладает, это Верховный Судья, ибо Он олицетворение Порядка, осуществление Справедливости и бесконечная Чистота, столь совершенные, что при приближении Его все жители Небес могут лишь восторженно восклицать: Свят, Свят, Свят… 

Я перед Ним на коленях, один. 

Откровение: Богу мне нечего сообщать. Это Он открывает мне все. 

Он дает мне понять Свои права на меня: Извлеченный из ничего, ты до последней ткани существа твоего всецело принадлежишь Мне! Дает понять мне Свою Справедливость: от существа твоего все должно тяготеть ко Мне; ты для Меня! Дает мне понять Свою любовь: Требуя твоего послушания, Я имел в виду твое спасение, твое вечное счастье, а не Мое! 

Свои неограниченные права Он дает мне чувствовать. Это бесконечное могущество, сделавшее меня каким я есть, я чувствую, я осязаю его в силу самой необходимости существовать. Я могу разрушить свое тело, если Бог мне позволит, но я не могу разрушить своей души! Этим самым я уже чувствую, что Он заставляет меня существовать, даже помимо меня. 

Я предполагаю, что и иные совершенства Его, тождественным образом, дадут почувствовать себя, и что каждое из них, как луч света, поочередно проникает в мою душу и пронзит ее насквозь. 

Вот луч справедливости. И тотчас сколько безобразия обнаружено во мне! Взор Ангелов причинял мне боль; что же сказать о луче бесконечной справедливости. Это столб огня! 

А затем луч чистоты. В отличие от Ангелов, Бог не только чист, это сама Чистота, чистота по существу. А я? 

Кусок кристалла в полутьме кажется чистым. Выставленный же на солнце, он представляется загрязненным пылинками, жирными следами пальцев. Живо! Очистим его! И так же душа моя, погруженная в бесконечную чистоту. Сколько открывается пятен, вид которых вызывает во мне отвращение! 

Я не смею продолжать. Придет однако день, когда каждое совершенство Божье осветит мою душу и пронзит ее до основания. И поймут тогда все, избранные и осужденные, справедливость приговора, который решит мою судьбу… 

Оценка Божья. Я догадываюсь о ней по отвращению, испытываемому сейчас к самому себе. Насколько же живее Его отвращение, Его омерзение к греховной гнили, уродующей во мне Его образ! 

Из всех суждений это, понятно, самое строгое. И в то же время самое правильное. Единственно правильное. И единственное в конце концов, которое должно меня озадачивать… 

Полный отвращения к самому себе, пред лицом Бога, преисполненного еще большим отвращением, вследствие святости, я буду настаивать на этой несомненной истине: суждение Его самое строгое, единственно правильное, единственное, коим я должен быть озабочен… 

И в это же время я не должен забывать, что Неумолимый Судья последнего моего дня, сегодня, сейчас, самый милосердный из отцов, даже если бы я и был самым заблудшим из Его блудных сынов, что Он всегда готов очистить меня, если бы я обратился к Его милосердию, и сделать меня святым, если я откликнусь на призывы Его благодати… 

Заключительная беседа: Просить у Бога раскаяния, исправления, нравственного перерождения.