8. Сила воли
человека
Какую роль играет наша человеческая воля в
религиозном опыте?
Формальная, незрелая
религиозность сильно отражается на внешней коррекции в
исполнении практик, поскольку происходит ошибочное
отождествление её с духовной жизнью. Она обычно порождает много
страхов перед собственными неосознанными и неупорядоченными
желаниями и потребностями, которые - при слабой воле - приводят
человека к падению. При таком понимании религиозности кажется,
что главным достоинством является сильная воля. Благодаря воле
можно удержать (понимай: вытеснить в область подсознания)
нежелательные чувства и стремления, среди которых самыми
худшими обычно считаются те, которые имеют чувственный
характер. В таких случаях можно говорить о религиозном
волюнтаризме, при котором всё сосредоточено на самом человеке и
функционировании его «сильной» воли. Люди, которые понимают
религиозность именно таким образом, обычно испытывают
внутреннее раздвоение между давлением неупорядоченной
эмоциональной и чувственной сферы - с одной стороны - и
слабостью собственной воли - с другой стороны. Воля человека,
которой руководят лишь мотивы страха, обычно оказывается
беспомощной перед давлением эмоциональных и чувственных
желаний.
Как результат религиозной
непримиримости и вытекающего из неё волюнтаризма, часто
развиваются различного рода неврозы и религиозное напряжение.
Ибо все наши подсознательные, до конца неосознанные чувственные
и эмоциональные желания (называемые на аскетическом языке
страстями), реагируют очень инфантильным способом. Если мы
пытаемся преодолеть их исключительно силой воли, подавляя их
насильно, они ещё сильнее напоминают нам о своём существовании.
Их не удаётся уничтожить. Они бывают очень похожими на
маленьких капризных детей - чем больше на них кричим, чтобы их
успокоить, тем громче они плачут, выражая этим своё
недовольство.
Усомниться в религиозной
непримиримости или отбросить её означает вызвать внутренний
кризис, который демаскирует плоскость духовной и моральной
мотивации, И тогда человек оказывается перед выбором: либо он
пойдёт по пути глубокого религиозного очищения, которое
освободит его от порабощения непримиримостью и волюнтаризмом,
либо вообще отбросит религиозный опыт как ненужный балласт
детства. Именно перед таким выбором оказалось много верующих
людей во время глубокого религиозного кризиса, который имел
место в западных странах после Второго Ватиканского Собора,
когда Церковь в категорической форме отбросила бюрократические
и жёсткие предписания. Тогда же оказалось, что религиозный
волюнтаризм целиком себя скомпрометировал.
Религиозный кризис может стать
для одних воззванием к более глубоким духовным поискам.
Например, ксёндз Францишек Бляхницкий, известный пастырь, во
время внутреннего кризиса писал: “Я осознал, что мне необходимо
опасаться лишь одного: (…) чтобы я не действовал под влиянием
мотивировок, которые кажутся хорошими, но на самом деле они
являются выражением моей воли и какого-то неясного
«индивидуального» пристрастия”. Для других же религиозный
кризис становится поводом для того, чтобы отойти от серьёзных
духовных практик и усомниться в основных моральных принципах,
которыми они руководствовались до сих пор. К сожалению, таких
обычно бывает больше. Именно кризис после Второго Ватиканского
Собора был, несомненно, одной из важнейших причин
религиозного релятивизма на Западе, что так часто ставил в укор
Иоанн Павел II
современной западной
цивилизации. В 2002 году, во время последней встречи на
Краковских Блонях он говорил: “Человек нередко живёт так,
будто бы Бога нет, и даже иногда ставит самого себя на
Его место”.
Релятивизм подвергает сомнению
усилия человека в преодолении тех действий, поступков и чувств,
которые религия оценивает как аморальные. Сильная воля, которая
должна управлять грешными устремлениями и действиями, в
релятивизме не только перестаёт быть добродетелью, но,
наоборот, становится подозрительной силой. Именно сильная воля
обвиняется в обуздании человеческих потребностей и желаний, к
которым - как утверждает релятивизм - у человека есть
врождённое право; сильная воля становится ответственной за
разнообразные невротические состояния.
Воля как “психическая способность
человека действовать в направлении сознательно поставленной
цели, преодолевая при этом внутренние препятствия” (Большой
психологический словарь, Москва ОЛМА-ПРЕСС 2003) является -
если можно так выразиться - морально нейтральной: она и не
хорошая, и не плохая. Ибо сильная воля может быть использована
как для реализации хороших и возвышенных целей, так и для целей
морально двусмысленных или вообще деструктивных. А поэтому в
центре религиозного христианского опыта находится не сильная
воля человека и господство над вожделениями, но исполнение воли
самого Бога. Решающим критерием подлинности религиозного опыта
является подчинение своей человеческой воли Божьей воле.
Наивысшим же образцом жизни христианина является Христос,
который говорит о Себе: “Я сошёл с небес не для того, чтобы
творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца” (Ин 6, 38).
Сила воли человека в христианском опыте включается в то, чтобы
искать и находить волю самого Бога.
Смысл всех религиозных и
моральных усилий, в которые человек включает свою сильную волю,
прекрасно описал святой Игнатий Лойола, давая определение
своему труду «Духовные упражнения»: “Под этим названием
«Духовные упражнения» подразумеваются все способы
совершения испытания совести, размышления, созерцания, устной и
мысленной молитвы и иные духовные действия. (…) Ибо подобно
тому, как прогулка, ходьба и бег являются физическими
упражнениями, так же и духовными упражнениями мы
называем всевозможные способы подготовки и предрасположенности
души к устранению всяческих неупорядоченных
чувств. После их устранения надо искать и
находить Божью волю в таком упорядочении своей жизни, чтобы она
служила для добра и избавления души” (Ду 1). Таким образом, в
христианском опыте главной целью волевых усилий становится сам
Бог и Его воля. Умение человека властвовать над своими
страстями осуществляется на пути стремления к “Его святейшей
воле” (святой Игнатий Лойола). И тогда слабая воля человека
укрепляется силой Его благодати и Любви.

|