17. Школа страдания

Я очень боюсь страданий. Как учиться переносить их?

Ещё не создана такая школа, которая обучала бы людей переносить страдания. Только страдая, мы учимся принимать их. Нет иного пути. Когда люди, не страдавшие и не страдающие в своей жизни, начинают рассуждать о нём и поучают других, как они должны переносить страдание, это выглядит так, будто они пытаются объясняться по-китайски, не владея этим языком.

Страх перед страданием отражает нашу человеческую слабость и повышенную чувствительность на психические травмы. Страх перед страданием парализует нас и приводит к развитию невротических состояний, но это не защищает нас перед ним, а скорее наоборот - они лишь приумножают наши страдания. Ибо они добавляют нам воображаемые страдания, не существующие в данное время и с которыми, возможно, мы никогда в своей жизни не встретимся.

Поскольку мы учимся страдать только тогда, когда страдаем, необходимо учиться терпеливо сносить свои всевозможные незначительные болячки и неудобства, которых предостаточно в нашей повседневной жизни. И это будет наилучшей школой, которая научит переносить более тяжкие страдания, которые в той или иной форме, рано или поздно будут обрушиваться на нас. Обычно именно из-за неумения принимать небольшие страдания и от нетерпеливого отношения к ним рождается страх перед более тяжёлыми страданиями. Ибо, будучи пассивными и беспомощными в наших незначительных страданиях, мы интуитивно предчувствуем, что в ситуациях более трудных, более усложнённых, наша беспомощность и пассивность проявятся ещё сильнее.

Страдания, будь они большие или незначительные, - это часть человеческой жизни. Поэтому обучение мудрости в подходе к ним является важнейшим элементом искусства жизни. Тот, кто не желает учиться нести свои малые или большие кресты, не будет знать, как ему жить. По правде говоря, от страданий и боли убежать невозможно. Чем больше мы стараемся как-то обойти страдание, перехитрить его или обмануть, тем больший страх оно пробуждает в нас. Кажется, что оно поджидает нас в каждый момент нашей жизни и на каждом шагу.

Когда нас постигает страдание, необходимо, прежде всего, задуматься над его источником. Если оно зависит от нашего поведения, мы можем предпринять попытку избежать его, меняя себя и своё поведение. Псаломщик пишет: „Безрассудные страдали за беззаконные пути свои и за неправды свои; от всякой пищи отвращалась душа их, и они приближались ко вратам смерти” (Пс 107, 17 – 18). Когда человек страдает из-за своих поступков, избежать страдания можно только путём обращения.

Однако в нашей жизни бывает много таких страданий (например, болезней), которые ни в коем случае не объясняются нашими поступками и которых мы не в состоянии устранить. Такие страдания мы должны учиться принимать и сносить по мере наших сил и терпеливости. Со страданием необходимо бороться и смотреть ему прямо в глаза, насколько это только для нас возможно. Однако это не означает, что мы должны созерцать наше страдание. Хотя боль и страдание таят в себе, как правило, объективные причины, то, как мы их переносим, зависит в огромной степени от нашего субъективного подхода к ним. Созерцание собственного страдания приводит к тому, что оно лишь нарастает.

Мы оказываем сопротивление страданиям, отважно декларируя перед Господом, что мы готовы их принять, если на то есть Его Божья воля. Когда нами овладевает страх перед страданием, необходимо смиренно повторять за Иисусом: „Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия. Впрочем, не как Я хочу, но как Ты” (Мф 26, 39). Иисус не искал страдания, не желал его ради него самого. Очень важно, что Иисус не обращается к Отцу с просьбой послать Ему страдание, как это делали позднее многие мистики. Почему? Мистики жаждали не столько самого страдания, сколько хотели быть подобным Иисусу во всём, в том числе в жажде нести Его крест. Именно это желание во всём наследовать Иисуса наполняло их отвагой, чтобы просить быть подобным Ему в том, что для Христа было самым трудным: в Его Муках и Кресте. Иисус же не наследует никого. У Его Отца не было пристрастия к страданиям Своего Сына, а лишь к Его послушанию даже до смерти, и смерти крестной (Флп 2,8). Это послушание проявилось наиболее полно именно в страдании.

Школой страдания для ученика Иисуса является созерцание страдающего и распятого Учителя. Он даёт пример того, как нам следует защищать себя перед страданием, которое возникает только по причине человеческой воли - нашей или чужой (ср. Ин 18, 23), а также как принимать то страдание, которое является выражением воли Отца. Продолжение созерцания страданий Иисуса - размышление над страданиями Его святых: последователей и мучеников. Вот прекрасный пример страданий поляка, сосланного в Сибирь, о котором вспоминает Фёдор Достоевский в книге „Записки из Мёртвого дома”: „Старика наказали. Он лёг под розги беспрекословно, закусил себе зубами руку и вытерпел наказание без малейшего крика или стона, не шевелясь. (…) Вдруг отворилась калитка, [Наказанный], не глядя ни на кого, с бледным лицом и с дрожащими бледными губами, прошёл между собравшихся на дворе каторжных, уже узнавших, что наказывают дворянина, вошёл в казарму, прямо к своему месту, и, ни слова не говоря, стал на колени и начал молиться Богу. Каторжные были поражены и даже растроганы. «Как увидал я этого старика, - говорил М – ский, - седого, оставившего у себя на родине жену, детей, как увидал я его на коленях, позорно наказанного и молящегося, - я бросился из казармы и целых два часа был как без памяти, я был в исступлении…». Каторжные стали очень уважать [этого человека] с этих пор и обходились с ним всегда почтительно”.

„Душа - это такое бесконечно огромное пространство, что немного физических мучений не имеют особого значения”, - напишет к друзьям из голландского концентрационного лагеря в Вестерборке Этти Гиллезум, которая добровольно посвятила жизнь своим ближним, помогая им в концлагере, подобно тому, как это сделал блаженный Стефан Викентий Флериховский.