1.  Обида  и  страдание

Нанесенная  обида  всегда  сочетается  со  страданием.  Чем  сильнее  обида,  тем  обычно  сильнее  и  глубже  страдание.  Человек  избегает  попыток  избавляться  от  перенесенных  в  прошлом  обид,  поскольку  боится  оживлять  страдания,  с  которыми  были  связаны  эти  обиды.  Страх  перед  страданием  нередко  заставляет  человека  приуменьшать  причинённое ему  зло, рационализировать  его  или  скрывать  его  перед  собой  и  другими.  Такой  подход  к  перенесенной  обиде  не  только  не  решает  проблемы,  но  приводит  к  тому,  что  пораненный  человек  неосознанно  наследует  тех,  которые  причинили  ему  зло,  и  начинает  сам  наносить  обиды  окружающим. 

Чтобы  процесс  внутреннего  оздоровления  от  чувства  обиженности  был  возможным,  от  израненного  человека  требуется  глубоко  осознанный  подход  к  страданию.  В  этом  подходе  человек  иногда  впадает  в  одну  из  двух  крайностей,  обе  из  которых  несовершенны.

Первая  из  них  -  это  попытка  любой  ценой  устранить  любое  страдание. При  таком  подходе  к  страданию  у  израненного  человека  может  родиться  желание  выстроить  неприступную  стену  между  болезненным  прошлым  и  днём  нынешним.  Возможен  также  иной  вариант:  человек,  переживающий  чувство  обиды,  может пытаться  успешно  ускорить  процесс  оздоровления,  лишь  бы  «всё»  произошло  по  возможности  безболезненно.

Вторая  крайность  в  незрелом  подходе  к  страданию  состоит  в  том,  что  человек  придаёт  смысл  самому  страданию  и  концентрируется  на  собственном  чувстве  обиженности.  Состояние,  когда  человек  лелеет  своё  чувство  обиженности,  он  принимает  за  смысл  жизни.

В  первом  описанном  выше  подходе  к  страданию  человек  связывает  свои  жизненные  удачи  и  собственное  счастье  с  отсутствием  в  его  жизни  страданий.  Однако  такой  подход  к  страданию  приводит  к  тому,  что  человек  живёт  в  постоянном  страхе  перед  возможным  страданием.  Этот  страх  уже  сам  по  себе  нередко  является  источником  многих  страданий.  Проблема  страдания  требует  определённой  отваги  и  мудрости.  Они  помогают  человеку  распознавать,  какое  страдание  следует  успешно  преодолевать  и  пытаться  устранить  его  из  своей  жизни,  а  которое  необходимо  принять  и  «перетерпеть»  его,  поскольку  нет  иного  выхода.

Страдание  бывает  «трагически  трудным»  не  только  тогда,  когда  человек  пытается  от  него  убежать,  но  также  и  тогда,  когда  человек  его  обожествляет  и  видит  в  нём  средство,  которое  ведёт  его  к  спасению.  Этот  второй  подход  к  страданию  состоит  в  том,  что  страданию  приписываются  свойства  чего-то  дельного,  толкового.  При  таком  незрелом  подходе  к  страданию  развивается  определённый  тип  «нездоровой  духовности».  В  неё  легко  удаётся  вовлекать  людей,  глубоко  израненных  жизнью.  При  таком  типе  «духовности»  какая-либо  приятность  считается  опасной  сама  по  себе,  а  религиозные  практики  становятся  «набожными»  только  потому,  что  они  неприятные  и  доставляют  человеку  боль.  Отсутствие  приятных  чувств  и  само  страдание  при  этом  воспринимаются  как  важные  элементы  духовности.  Многие  люди  считают  себя  более  совершенными  только  потому,  что  они  страдали  больше  других.  Это  очень  ошибочное  мнение.  Страдание  само  по  себе  всегда  является  злом:  оно  убивает  и  уничтожает.  Человеческое  страдание  только  тогда  имеет  смысл,  когда  оно  переживается  в  соединении  со  страданиями  Иисуса  Христа.

Внутреннее  оздоровление  требует  более  взвешенного,  благоразумного  и  мудрого  подхода  к  страданию.  Это  не  может  быть  исключительно  человеческая  мудрость,  которая  планирует,  как  избегать  страданий.  Это  должна  быть  также  Божья  мудрость,  которой  нравится  иногда  прибегнуть  к  «юродству  страдания  и  креста»  (ср.  I  Кор  1,  18),  чтобы  придти  человеку  на  помощь  в  его  пути  к  Дому  Отца.  В  процессе  внутреннего  оздоровления  помощь  человеку,  переживающему  чувство  обиды,  в  большой  мере  состоит  в  том,  чтобы  помочь  ему  занять  нужную  позицию  относительно  собственных  страданий.