Символ
1, 1979
ИИСУС
СРЕДИ РОДНЫХ
Ф.
Шале
ВЫ
НЕ ВИДЕЛИ НАШЕГО МАЛЬЧИКА?
Каждый год родители его ходили в
Иерусалим на праздник Пасхи. И когда он был двенадцати лет,
пришли они также по обычаю...
Лука,
2.
"Вы
не видели нашего мальчика? Не с вами ли он ушел из
Иерусалима? А когда вы его видели в последний раз?" Так
спрашивает молодая чета, бродя по ночлегу паломников, у
взрослых и у детей. Они из Назарета. Были в Иерусалиме на
празднике Пасхи, и в этом году в первый раз взяли с собой
сына, двенадцатилетнего мальчика. Он уже достаточно взрослый
и может участвовать в шествии на поклонение Богу,
освободившему народ.
Путешествие
туда прошло благополучно. Там тоже все было хорошо: красивые
службы, жертвоприношения. Иисус не отходил от родителей,
глаза его широко раскрыты перед великолепием храма:
"маленькую назаретскую синагогу не
сравнить..."
Праздник
окончен, и паломники собираются для обратного шествия, Иосиф
с мужчинами, Мария среди толпы женщин, дети, играя,
подбегают то к одним, то к другим. Между тем темнеет, семьи
собираются и устраиваются на ночлег. Как прочие, находят
друг друга Мария с Иосифом, но... Иисуса
нет.
Сначала
они не беспокоятся
– наверно, он заигрался с соседскими детьми...
Надвигается ночь, где же он? И принимаются расспрашивать
окружающих и маленьких приятелей Иисуса, с которыми он всегда
играет. Никто его не видел... Никто не замечал Его в течение
всего дня...
Так
Мария и Иосиф обходят весь лагерь, а ночь сгущается и время
идет, их беспокойство превращается в тревогу. Всякий, кому
довелось несколько часов дожидаться ребенка, пошедшего за
обычными покупками или не вернувшегося в срок из
путешествия, поймет страхи матери и отца. Тут предполагается
все и опасаются худшего.
И
на самом деле
– Иисуса нет в лагере. Он не присоединялся к
возвращающимся путникам. Мария и Иосиф узнавали у всех. В ответ
одни люди беспокоились вместе с ними и тоже принимались искать,
другие сохраняли спокойствие
– ничего, найдется! А некоторые даже упрекали
– не так уж трудно уследить за ребенком... Тем
более
– единственный! Можно быть и
повнимательнее...
И
вот, ночью, они возвращаются в Иерусалим, Все равно не
уснуть. Они ищут его на всех боковых тропинках, может быть,
он только запоздал, и ожидают, что в любую минуту он
появится на перекрестке. Время от времени они зовут его
– Иисус, Иисус!
Ночь
окончилась, поднимается солнце. Нет, не встретили... Вот так
им предстоит провести весь этот день и еще ночь, не находя
Иисуса. Они взволнованы до глубины души.
Вот
они. Опять спрашивают у встречных
– не слыхали вы о мальчике? Он заблудился... Ему
двенадцать лет... Ведь не повернется язык сказать чужим
– потеряли...
Они-то
помнят, что этот мальчик, их мальчик,
– Сын Божий, дитя, которое им доверил Господь,
мальчик
– Бог... и его потерять!
Охватывает
трепет
– не оставил ли нас Бог? Для чего, о Господи, для
чего?
Взроптали?
Нет. Но есть какое-то искушение взроптать. Отчаялись? Нет.
Но есть какое-то искушение отчаяться. Души омрачены. Полная
тьма. Как людям, им смутно, ничего не понятно. Себя
упрекнуть, кажется, не в чем...
Эхом
их мученья звучат слова псалмопевца: "Доколе, Господи,
будешь скрывать лицо Твое от нас..." "Из глубины взываю к
Тебе, Господи." "Ты каменная гора моя и ограда
моя."
Безнадежность,
смешанная с надеждой... И надежды больше, надежда сильней.
Надежда вопреки всему, такая надежда, которая не позволяет
им примириться с отчаянием и дает им слова вопрошения: "Для
чего? Доколе?"
И
вот на утро третьего дня они снова видят его... "Через три
дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего
их и спрашивающего их. Все слушающие Его дивились разуму и
ответам Его."
Мальчик,
их ребенок, спокойно сидит и беседует с учителями Закона, с
мудрыми, чья жизнь погружена в изучение Писания. Он держится
как равный и рассуждает, как взрослый, выслушивает и
спрашивает... Говорящие с ним, хотя и опытны в
глубокомысленных поисках, не только заинтересованы, но и
действительно поражены мудростью его ответов. "Увидев Его
Мария и Иосиф изумились".
До
сих пор они еще кое-как крепились, но теперь силы совсем
оставили их. Их мальчик пропадал и нашелся. Усталость и
волнение одолевают их: "Чадо! Что Ты сделал с
нами?"
Мария
не может не высказать сыну все, что она чувствует и не
спросить у него: "Для чего?" Пусть он осознает, сколько
мучений он причинил: вот уже три дня, как тебя
разыскивают... Как же мог так поступить ты, такой всегда
послушный и ласковый?
И
вот ответ. В нем обещание новых страданий. Мальчик не может
быть равнодушен к страданию родителей, не может не видеть
этого, и все-таки ответ прям и резок... Ответ того, кто уже
больше не дитя... Ответ, который мать никогда не сможет
забыть. "Зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что
Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу
Моему?"
Мария
и Иосиф безмолвны.
"Но
они не поняли сказанных Им слов". Они не поняли... Это
совсем не просто и едва ли не обида... Как же так? Разве не
в воле Божьей наградить их в этот миг особым внушением и
понятливостью? Но было так
– они не поняли...
И
лучше, что было так
– нас ради... Они очень похожи на нас, и как мы,
знают лишь этот свет, который исходит из жизни... И который
часто темен, особенно в те минуты, когда что-то важное
происходит с нами: болезни, неудачи, утрата средств к
существованию, и тут-то мы недоумеваем, ропщем или же
примиряемся как фаталисты: "Так было суждено."
И
не роптали Мария с Иосифом, и не приняли это пассивно. Они
сохранили надежду и веру, сохранили убежденность в том, что
Бог благ. "После поймешь..."
– мы часто говорим это детям. И Господь говорит
нам так же через события нашей жизни: важно стерпеть и не
утратить доверчивости и надежды.
"И
Он пошел с ними и пришел в Назарет: и был в повиновении у
них. И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце
своем."
А
жизнь пойдет своим чередом, по-прежнему. Ничего
необыкновенного. И все же, конечно, происшедшее с ними
страхом запечатлелось в душах Марии и
Иосифа.
Наверно
они об этом много раз задумывались, вспоминали и
разговаривали. Они привыкли быть его отцом и матерью: Иисус
был "их" ребенок, "их" мальчик... И вот, внезапно
приходиться осознать, яснее чем когда бы то ни было,
благодаря этим переживаниям и благодаря его же словам, что
их сын не только их сын, но также и прежде и ранее этого
– Сын Божий.
"Не
растят детей для себя." Это общеизвестно, говорится и
повторяется всеми родителями, и так же обыкновенна жажда
удержать ребенка возле себя, устроить его счастье по своей
мечте, привлечь его к избранию такой профессии, которая
лестна для родительской гордости... Всегда тяжело видеть,
как ребенок удаляется, стремится навстречу собственной
судьбе и как его призвание целиком забирает
его.
"Не
знали вы, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу
Моему?"
Так
же, как Иисус, всякий ребенок раньше всего
– дитя Божее, доверенное Богом родителям. Что же
искать с ним и для него? Не столько нашу волю, сколько замысел
Божий о нем, о его жизни, хотя бы и не сбылись наши людские
мечты.
МЫ-ТО
ЗНАЕМ, КТО ОН ТАКОЙ…
...Оттуда
вышел Он и пришел в Назарет, в свое отечество. За Ним
спедовали ученики Его...
Мн,6.
Конечно,
это был для него радостный день
– дорога вела в Назарет. Приятно повидать родные
места, встретить друзей, которые все еще живут здесь, мать и
всю многочисленную родню. Никто хорошенько не понимал, почему
он бросил ремесло отца и зачем пустился в
странствия?
И
вот он вернулся. Тот же, что и прежде, такой же простой,
доброжелательный ко всем, как и раньше.
Перед
ним открываются привычные с детства картины: тропинка к
колодцу
– здесь он ходил с матерью; узкие переулки
городка
– здесь он играл с другими мальчиками. Из них
многие теперь уже отцы семейства и по-прежнему живут тут, а он,
Иисус плотник, куда-то уходил... И теперь они смотрят на него,
как смотрят на человека, который вдруг покинул свой край, и так
же вдруг вернулся.
Кое-что,
впрочем, они о нем слыхали...
Он
ходит от деревни к деревне, за ним следуют спутники
– молодые люди его же примерно возраста. Бот и
здесь, теперь, они вместе. Как странно все
это!
Иисус,
как будто бы, не придает значения любопытству и некоторой
отчужденности родни и друзей. Он только радуется все эти
дни, глядя на знакомые лица и знакомые
места.
Назарет...
Должно быть, уже не раз ученики говорили между собой об этом
городе, и кто-нибудь мог припомнить слова Нафанаила до
встречи с Иисусом: "Что хорошего может быть из
Назарета?"
И
вот они уже здесь, на месте. Он чувствует себя счастливым и
ученики его тоже... "Когда наступила суббота, Он начал учить
в синагоге."
По
субботам в синагоге собрание, В надлежащий час все
становятся на молитву. Поются псалмы, читается Священное
Писание, а потом начальник синагоги или один из молящихся по
слову начальника толкует прочитанный текст.
Знали
уже, что Иисус говорил во многих синагогах Галилеи и Иудеи,
поэтому его попросили читать и толковать текст: "Дух
Господень на Мне, ибо Он помазал Меня благовествовать нищим
и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать
пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных
на свободу..."
"Глаза
всех в синагоге были устремлены на Него". Это ведь наш
парень. Ну, послушаем, что же он может сказать... В школе
раввинов он не был, а занимался простым ремеслом, значит, не
из ученых, да говорить перед собранием тоже не учился...
Итак, они несколько насторожены.
Потом
любопытство уступает место интересу, радостному изумлению,
не без примеси какого-то испуга." И многие слышавшие с
изумлением говорили: откуда у Него это? Что за премудрость
дана Ему?..."
Они
не могут прийти в себя.
Слова
Иисуса трогают всех до глубины души и в то же время
заставляют недоумевать: откуда это у него такое? Тем более,
что они уже слышали о "чудесах", сделанных их земляком
Иисусом.
Вот
оно что! Все произнесенное им сейчас значит, что он Мессия,
то есть тот, о ком он толковал слова Исайи... Неужели это
правда?
Назарянин
Иисус
– посланник Божий с благой вестью к нищим,
освободитель рабов, дарующий прозрение
слепым...
Знали
о нем, что он человек добрый и справедливый. Никогда не в
чем было его упрекнуть, но разве из этого следует, что...
Иисус
– Мессия ?
Вот
последнее мгновение острейших колебаний, сейчас решается
выбор: Иисус
– Мессия, и все его чудеса подтверждают это, или
же он
– лгун, ведь он только что сказал: Мессия это я…
Лжец и хвастун, пользующийся доверчивостью людей, чтобы набить
себе цену.
И
делая этот выбор, каждый из них не мог не ощущать, что в его
решении осуществляется еще и другой выбор. Или продолжать
обычную спокойную жизнь, или ставить под вопрос все свое
существование, принимая те новые ценности, о которых говорит
Иисус: первое место нищим... Даже если из-за этого нарушится
многое в устроенной и правильной жизни...
Тот
"страх" перед Богом, который овладевает нами, когда
обстоятельства нашей жизни ставят нас перед "выбором",
конечно, испытывали и жители Назарета.
Они
"выбрали" довольно быстро и столь же быстро решили: нет,
этого не может быть, Мессия
– не он! И вот почему: ведь мы его знаем! Знаем
откуда он. В его жизни не было ничего необыкновенного. И мы это
знаем, мы же жили рядом.
А
его семья... Семья как все другие. Он плотник, между прочим.
Сами понимаете: назаретский плотник и... посланник Божий!
Смешно!
Он
даже не учился в школе раввинов, чтобы стать книжником, и не
член набожной секты, вроде фарисейской.
Иисус
из Назарета
– Мессия ! Нет, немыслимо.
И
они начинают сердиться. Потом они станут негодовать
– их земляк собрался "сыграть" Мессию... И они
утверждают, что невозможно Иисусу быть Мессией: не может же Бог
явиться в столь простом, человеческом, будничном
облике.
Приди
к ним откуда-нибудь посторонний и порази он их какими-нибудь
сенсационными "чудесами", тут-то, вероятно, они бы и
попались. Но их земляк... Мессия... нет!
Они
себе создали свой образ Бога, и если Бог проявляет себя так,
как они хотят,
– все в порядке! Но если нет, они противятся. Их
Бог был идолом, и они предпочли сохранить этот
идол.
У
людей есть стремление выдумывать себе Бога и Мессию, но дело
в том, чтобы принимать Его таким, каким Он
приходит.
Есть
у людей желание искать Бога вне жизни, тогда как существует
Он именно в жизни, и только в ней.
Есть
у людей ожидание "необыкновенного" Бога, тогда как Он
– "сама простота"... Люди делаются жертвами
своего влечения к невероятному, невиданному, неслыханному, а
Бог
– в обычном и ежедневном.
Если
Бог счел нужным "приоткрыть" себя людям, это означает, что
они сами по себе неспособны были открыть
Его
настоящий облик. Он показывается нам в человеческом виде, то
есть наиболее доступно, а мы "брезгуем".
Да,
плотник из Назарета, столяр, или даже каменщик при случае,
он
– Сын Божий, он
– Бог.
Он
был ваш плотник, он работал для вас, и вы видели его
взмокшим от пота. Сколько раз он проходил мимо с бревном на
плече, со стружками в волосах...
Да,
он жил, как и всякий из вас, среди вас, конечно, безупречный
и добросовестный в своем деле, охотно помогающий всем, и это
никому, никогда не лезло в глаза, вот почему, чтобы заметить
это, следовало быть внимательным, очень внимательным. Но вы
так свыклись друг с другом, что у вас совсем стерлось это
внимание, что, пожалуй, самое худшее между людьми, живущими
бок о бок.
До
такой степени пригляделись все ко всем, что уже не видит
никто никого. Равнодушие страшнее
ненависти.
"Нам
ли не знать, кто он такой..." Нет, вы его не знали. И вот
доказательство
– вы не узнали его, когда он назвал себя тем, кто
он есть
– посланником Божьим, Мессией.
"Но
стоит среди вас Некто, которого вы не знаете",
– сказал Иоанн Креститель, и слово это сбылось в
Назарете, сбывается каждый день в жизни людей и в моей жизни.
Бог сегодня, как и вчера, открывает себя с лицом простым,
обычным и даже заурядным, можно сказать...
Его
приход в каком-то событии, которое можно считать случайным,
или же в какой-либо встрече, или в виде близкого человека.
Бог принимает облик мужа, жены, ребенка, просителя, товарища
по работе, даже иноземца, но всегда
обездоленного...
|