ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В эпоху своего
возникновения монашество было результатом аскетического
понимания христианства и формою жизни религиозных людей,
занявших особое положение наряду с клиром и мирянами в
потерявших первичную однородность своего состава христианских
общинах и потом в Церкви. Озабоченные собственным своим
спасением, западные аскеты тем не менее энергично выступили за
свое понимание христианства, и после некоторой борьбы,
благодаря росту аскетических настроений и идеалов, сумели
добиться его признания и насадить на Западе формы жизни,
аналогичные восточному монашеству. Церковь и общество, главным
образом высшие его классы, приняли аскетический идеал как
высшую форму христианства и деятельно стали содействовать его
осуществлению распространению и организации монашества. В среде
самого монашества стремление к замене единообразною формою
жизни многих форм, сложившихся исторически и часто стоявших в
некотором противоречии с основными задачами аскезы, привело к
обобщающим трудам Кассиана и к уставу Бенедикта. Церковь и
положила в основу своей преобразующей и организующей монашество
деятельности устав Бенедикта, надеясь добиться его
безраздельного господства и думая, что этим будут достигнуты
ее цели.
Но в то же
время успехи аскетического идеала, внутреннее экономическое
развитие монастырей, связь их с миром и некоторые другие менее
существенные обстоятельства вызывали ослабление монастырской
дисциплины и падение напряженности аскезы — «обмирщение
монашества». Видя это, Церковь стремилась удержать монастыри на
прежней высоте, что практически совпадало с ее заботами об
организации монашества, но все чаще облекалось идеею реформы.
Усилия Церкви и светской власти, осуществлявшей ее намерения,
не приводили к длительным и прочным результатам, пока усиленный
социальными и политическими неурядицами рост аскетизма не
проявился в новом расцвете крайних форм аскезы. Сочетание идеи
реформы с сильным монашеским течением обновило значительную
часть монашества, создав первую влиятельную конгрегацию —
клюнийскую и вызвав к жизни целый ряд мелких. Но монашеское
движение X—XI веков не было повторением более ранних движений.
Оно было теснее, чем прежде, связано с общецерковною,
политическою и общественною жизнью. Монашество в Церкви
становится рядом с белым духовенством, подводя новый крепкий
фундамент под здание папства, громко заявившего свои притязания
на универсальное господство. С другой стороны, идея объединения
всего монашества, идея одного вселенского монашеского ордена
оказалась неосуществленной и неосуществимой: вместе с
распространенной клюнийской конгрегации появлялись все новые, и
место клюнийцев грозили занять цистерцианцы. Идея единою
монашескою ордена, не успев достичь полной ясности своего
выражения, превратилась в идею единого монашества,
представленного иерархическим рядом орденов, замкнуть который
постарался IV Латеранский Собор.
К этому
времени торжество аскетического идеала выразилось в растущей
монахизации Церкви и мира. Клирики попытались соединить свою
апостольскую миссию с монашескою жизнью, основывая
многочисленные каноникаты. Религиозные миряне создавали
монашески-подобные конгрегации, преследующие благотворительные
цели. Рыцари сплачивались в рыцарские ордена —
полублаготворительные, полувоенные
организации.
Между тем
влияние Церкви на мир приобщало к более углубленному пониманию
христианства все более широкие слои общества. И это понимание
становилось несколько иным. С одной стороны, каноники уже
сочетали апостольскую миссию с жизнью самоотречения. И эта
последняя все чаще называлась апостольскою, и сама Церковь в
борьбе за свое обновление звала к апостольским временам. С
другой стороны, религиозно настроенные массы буквальнее, чем
Церковь, понимали идею апостольства. Еретики, будучи мирянами,
избирали себе апостольские жизнь и деятельность, а взращенное
самою же Церковью раздражение на обмирщенный клир оправдывало
появление апостолов-мирян. Сама Церковь признавала новое
понимание идеи апостольства, утвердив нищенствующие ордена и
способствуя их росту. Нищенствующие ордена, более
демократичные и по сфере своею влияния, и по составу, явились
новою формою монашества, сосуществовавшею со старой Они
испытали на себе влияние последней и приблизились к ней, во
многих отношениях уподобясь обычным орденам. В чистом виде они
держались недолго и скоро вошли в ранее сложившийся
иерархический ряд, заняв в нем первое по строгости своей жизни
место.
В конце XIII
века идея апостольства теряет свое значение
иценность для масс. Это
объясняется тем, что под влиянием деятельности Церкви, еретиков
и монахо, главным образом нищенствующих, среди масс получил
распространение умеренный христианский идеал, нашедший себе
выражение в религиозных организациях мирян и отвлекший внимание
масс от радикальных форм христианской жизни. Вступив в
монашескую семью, нищенствующие ордена являлись новым могучим
орудием Церкви, более универсальным, чем прежние ордена, более
связанным с папством и послушным его воле, глубже проникающим в
жизнь. Благодаря нищенствующим орденам папство располагало
необыкновенно удобными орудиями воздействия на мир и
независимостью от местных сил. Но оно было уже занято не
столько религиозными, сколько политическими задачами, и новые
его орудия обветшали прежде, чем были использованы. Когда же в
эпоху Реформации папство вернулось к своей религиозной миссии,
на смену нищенствующим монахам пришли созданные новым
религиозным подъемом Католичества иезуиты.

|