Основы монашеской жизни

Прежде чем продолжить рассмотрение жизни Антония, следует раскрыть те элементы, которые изначально содержались в его призва­нии и которые позволяют уточнить все то, что легло в основу созрева­ния и возрастания нарождающейся монашеской жизни.

Антоний — первый монах, основатель уставной монашеской жиз­ни, родился в христианской семье; его родители вместе с приходским священником дали ему христианское воспитание. В это время здесь уже существовала община дев, посвященных Богу, а неподалеку от Антониева селения, жил некий отшельник, который мог принять его и преподать ему основы подвижнической жизни.

Именно в Церкви, обладающей определенной структурой, порож­денной различием между жизнью в браке, литургическим апостоль­ским служением и словесным служением — проповедью Слова Божьего, и раскрылось в Антонии призвание к монашеской жизни, прототипом которой он стал. Благодаря браку и священству Церковь уже пребывает в полноте христианского призвания во всем его наибо­лее требовательном апостольском измерении Церковь — школа свя­тости: подобно своим родителям и сестре, Антоний находится на пути, ведущем к подлинной евангельской жизни и мудрости. К тому же миссионерское воздействие Церкви той эпохи — весьма значительно: оно охватило уже почти весь цивилизованный мир. В каждом селении местная христианская община постепенно восприняла почти все насе­ление, а сама Римская империя находится на пороге своею полного превращения в империю христианскую. Церковь обратила уже почти весь цивилизованный мир.

Таким образом структурированная таинством брака и таинством священства, Божья Церковь уже живет во всей полноте своего апос­тольского призвания, рожденного в крещении к завершенного в Евхаристии. Итак, что же нового могла принести нарождающийся мона­шеская жизнь в эту раннюю Церковь? Невольно возникает первый ответ: ничего. Все уже дано. То новое, что принесет житие Антония, не будет характеризоваться притязанием внести в жизнь Церкви не­что такое, что ранее не существовало. И это тем более верно, что в Церкви от начала ее бытия уже существовали общины «дев», о чем свидетельствует Новый Завет.